Когда смертный облекается въ безсмертіе,
Когда рука милосердія поворачиваетъ золотой ключъ
И голосъ милосердія говоритъ: «Радуйся, твоя душа свободна»!
Миссисъ Смитъ провела счастливую семью въ гостепріимный домъ миссіонера, поселившагося изъ христіанскаго милосердія на этомъ берегу въ качествѣ пастыря отверженныхъ и странниковъ, ищущихъ здѣсь пристанища.
Кто можетъ описать все счастье этого перваго дня свободы? Вѣдь чувство свободы выше и прекраснѣе всѣхъ остальныхъ пяти чувствъ человѣка. Двигаться, говорить, дышать, уходить и приходить безъ всякаго надзора, не подвергаясь опасности! Кто можетъ описать все счастье свободнаго человѣка, спокойно засыпающаго ночью подъ защитою законовъ, обезпечивающихъ за нимъ права данныя Богомъ человѣку? Какимъ красивымъ, какимъ милымъ казался матери ея спящій ребенокъ, ставшій ей еще дороже при воспоминаніи о перенесенныхъ имъ опасностяхъ! Какъ невозможно казалось ей уснуть среди этого наплыва счастья. А между тѣмъ у этихъ двухъ людей не было клочка земли, не было жилища, которое они могли бы назвать своимъ собственнымъ; они истратили все, что имѣли, до послѣдняго доллара. Они были не богаче птицъ небесныхъ или цвѣтовъ полевыхъ, и все-таки они отъ радости не могли заснуть. О, вы, отнимающіе свободу у человѣка, какой отвѣтъ дадите вы Богу?
Миссис Смит провела счастливую семью в гостеприимный дом миссионера, поселившегося из христианского милосердия на этом берегу в качестве пастыря отверженных и странников, ищущих здесь пристанища.
Кто может описать всё счастье этого первого дня свободы? Ведь чувство свободы выше и прекраснее всех остальных пяти чувств человека. Двигаться, говорить, дышать, уходить и приходить без всякого надзора, не подвергаясь опасности! Кто может описать всё счастье свободного человека, спокойно засыпающего ночью под защитою законов, обеспечивающих за ним права данные Богом человеку? Каким красивым, каким милым казался матери её спящий ребенок, ставший ей еще дороже при воспоминании о перенесенных им опасностях! Как невозможно казалось ей уснуть среди этого наплыва счастья. А между тем у этих двух людей не было клочка земли, не было жилища, которое они могли бы назвать своим собственным; они истратили всё, что имели, до последнего доллара. Они были не богаче птиц небесных или цветов полевых, и всё-таки они от радости не могли заснуть. О, вы, отнимающие свободу у человека, какой ответ дадите вы Богу?
Благодареніе Господу, даровавшему намъ побѣду.
Многимъ изъ насъ приходилось иногда въ тяжелыя минуты жизни чувствовать, что умереть было бы гораздо легче, чѣмъ жить.
Мученикъ даже передъ лицомъ смерти, среди страшныхъ тѣлесныхъ страданій, находитъ въ самомъ ужасѣ своего положенія подкрѣпленіе и новыя силы. Сильное возбужденіе, энтузіазмъ могутъ помочь человѣку перенести всякія мученія, разъ онъ знаетъ, что они приводятъ къ вѣчному покою и блаженству.
Но жить, день за днемъ переносить унизительное, горькое рабство, чувствовать, какъ первы притупляются, какъ самая способность чувствовать слабѣетъ, — выносить эту долгую, томитель-
Благодарение Господу, даровавшему нам победу.
Многим из нас приходилось иногда в тяжелые минуты жизни чувствовать, что умереть было бы гораздо легче, чем жить.
Мученик даже перед лицом смерти, среди страшных телесных страданий, находит в самом ужасе своего положения подкрепление и новые силы. Сильное возбуждение, энтузиазм могут помочь человеку перенести всякие мучения, раз он знает, что они приводят к вечному покою и блаженству.
Но жить, день за днем переносить унизительное, горькое рабство, чувствовать, как первы притупляются, как самая способность чувствовать слабеет, — выносить эту долгую, томитель-
