жить. Вы можете бить меня, морить голодомъ, жечь — вы только скорѣй отправите меня туда, куда мнѣ хочется уйти.
— Прежде чѣмъ ты умрешь, я заставлю тебя покориться! въ бѣшенствѣ вскричалъ Легри.
— Мнѣ помогутъ, — отвѣчалъ Томъ, — вамъ это не удастся.
— Кто же это, чортъ возьми, поможетъ тебѣ? — презрительно спросилъ Легри.
— Всемогущій Господь Богъ! — отвѣчалъ Томъ.
— Чортъ тебя побери! — вскричалъ Легри и однимъ ударомъ кулака повалилъ Тома на полъ.
Въ эту минуту нѣжная, холодная рука дотронулась до руки Легри. Онъ обернулся. Это была Кассн. Но нѣжное, холодное прикосновеніе напомнило ему его сонъ; въ мозгу его промелькнули съ быстротою молніи всѣ страшные призраки его безсонныхъ ночей и тотъ ужасъ, какой они ему внушали.
— Ты, кажется, съ ума сошелъ? — сказала ему Касси по французски, — Оставь его въ покоѣ! Дай мнѣ вылечить его, чтобы онъ могъ опять стать на работу. Что, развѣ я не правду тебѣ говорила?
Говорятъ, что у крокодила и у носорога, не смотря на ихъ толстую броню, есть слабое мѣсто, куда ихъ можно ранить; у жестокихъ, необузданныхъ, безбожныхъ злодѣевъ такимъ слабымъ мѣстомъ бываетъ обыкновенно ихъ трусливое суевѣріе.
Легри отвернулся, рѣшивъ до поры до времени не трогать Тома.
— Ну, хорошо, будь по твоему! — сердито отвѣтилъ онъ Касси.
— Слушай, ты! — обратился онъ затѣмъ къ Тому. — Я не хочу возиться съ тобой теперь, потому что у меня идетъ спѣшная работа, и мнѣ нужны всѣ работники. Но я никогда ничего не забываю. Я тебѣ это поставлю на счетъ и когда-нибудь выжму свое изъ твоей черной шкуры. Помни это!
Онъ отвернулся и ушелъ.
— Иди, иди себѣ, — сказала Касси, мрачно глядя ему во слѣдъ, — когда-нибудь и съ тобой сведутъ счеты. Ну, что, бѣдняга, какъ ты себя чувствуешь?
— Господь Богъ послалъ своего ангела и заградилъ на этотъ разъ пасть львиную, — отвѣчалъ Томъ.
— На этотъ разъ, да, — отвѣчала Касси, — но теперь онъ на тебя злится, онъ будетъ преслѣдовать тебя день и ночь, какъ собака вцѣпится тебѣ въ горло, высосетъ у тебя всю кровь капля по каплѣ, о, я знаю этого человѣка!
жить. Вы можете бить меня, морить голодом, жечь — вы только скорей отправите меня туда, куда мне хочется уйти.
— Прежде чем ты умрешь, я заставлю тебя покориться! в бешенстве вскричал Легри.
— Мне помогут, — отвечал Том, — вам это не удастся.
— Кто же это, чёрт возьми, поможет тебе? — презрительно спросил Легри.
— Всемогущий Господь Бог! — отвечал Том.
— Чёрт тебя побери! — вскричал Легри и одним ударом кулака повалил Тома на пол.
В эту минуту нежная, холодная рука дотронулась до руки Легри. Он обернулся. Это была Кассн. Но нежное, холодное прикосновение напомнило ему его сон; в мозгу его промелькнули с быстротою молнии все страшные призраки его бессонных ночей и тот ужас, какой они ему внушали.
— Ты, кажется, с ума сошел? — сказала ему Касси по-французски, — Оставь его в покое! Дай мне вылечить его, чтобы он мог опять стать на работу. Что, разве я не правду тебе говорила?
Говорят, что у крокодила и у носорога, не смотря на их толстую броню, есть слабое место, куда их можно ранить; у жестоких, необузданных, безбожных злодеев таким слабым местом бывает обыкновенно их трусливое суеверие.
Легри отвернулся, решив до поры до времени не трогать Тома.
— Ну, хорошо, будь по твоему! — сердито ответил он Касси.
— Слушай, ты! — обратился он затем к Тому. — Я не хочу возиться с тобой теперь, потому что у меня идет спешная работа, и мне нужны все работники. Но я никогда ничего не забываю. Я тебе это поставлю на счет и когда-нибудь выжму свое из твоей черной шкуры. Помни это!
Он отвернулся и ушел.
— Иди, иди себе, — сказала Касси, мрачно глядя ему во след, — когда-нибудь и с тобой сведут счеты. Ну, что, бедняга, как ты себя чувствуешь?
— Господь Бог послал своего ангела и заградил на этот раз пасть львиную, — отвечал Том.
— На этот раз, да, — отвечала Касси, — но теперь он на тебя злится, он будет преследовать тебя день и ночь, как собака вцепится тебе в горло, высосет у тебя всю кровь капля по капле, о, я знаю этого человека!
