Неужели будетъ грѣшно избавить міръ отъ такого негодяя? — сказала она сама себѣ.
Она быстро отошла прочь, прошла заднимъ ходомъ на лѣстницу и постучала у дверей Эммелины.
Неужели будет грешно избавить мир от такого негодяя? — сказала она сама себе.
Она быстро отошла прочь, прошла задним ходом на лестницу и постучала у дверей Эммелины.
Касси вошла въ комнату. Эммелина сидѣла въ дальнемъ углу ея, блѣдная отъ страха. Когда она отворила дверь, дѣвушка нервно вздрогнула; но, увидѣвъ кто вошелъ, она бросилась къ ней, схватила ее за руку и вскричала; — О, Касси, это вы? Какъ я рада, что вы пришли! А я боялась, что это… О, вы не знаете какой былъ страшный шумъ внизу весь вечеръ!
— Конечно, знаю, — сухо отвѣчала Касси, — я такого шума не мало наслушалась!
— О, Касси, скажите, не можемъ ли мы уйти изъ этого дома? Мнѣ все равно куда, въ болото, къ змѣямъ, куда-нибудь! Нельзя ли намъ куда-нибудь уйти отсюда!
— Можно только въ могилу, никуда больше! — отвѣчала Касси.
— Да вы пробовали когда-нибудь?
— Я видѣла, какъ другіе пробовали, и что изъ этого выходило.
— Я готова жить въ болотѣ и питаться корою деревьевъ. Я не боюсь змѣй! Мнѣ лучше, чтобы подлѣ меня была змѣя, чѣмъ онъ, — съ жаромъ вскричала Эммелина.
— Многія думали такъ же, какъ ты, — сказала Касси. Но вѣдь оставаться въ болотѣ нельзя, собаки выслѣдятъ и притащатъ назадъ, а тогда… тогда…
— Что тогда? что онъ сдѣлаетъ? — спросила дѣвушка съ тревожнымъ любопытствомъ, заглядывая ей въ лицо.
— Спроси лучше, чего онъ не сдѣлаетъ? — отвѣчала Касси. — Онъ выучился расправляться съ людьми у Вестъ-Индскихъ пиратовъ. Ты не будешь спать по ночамъ, если я тебѣ разскажу, что я видѣла, что самъ онъ иногда разсказываетъ подъ веселую руку. Я слыхала здѣсь такіе стоны, что они потомъ цѣлыми недѣлями стояли у меня въ ушахъ. Недалеко отъ невольничьихъ хижинъ стоитъ черное, опаленное дерево, и вся земля подъ нимъ покрыта черной золою. Роспроси кого нибудь, что тамъ происходило, и посмотри, посмѣетъ ли кто-нибудь разсказать тебѣ.
Касси вошла в комнату. Эммелина сидела в дальнем углу её, бледная от страха. Когда она отворила дверь, девушка нервно вздрогнула; но, увидев кто вошел, она бросилась к ней, схватила ее за руку и вскричала; — О, Касси, это вы? Как я рада, что вы пришли! А я боялась, что это… О, вы не знаете какой был страшный шум внизу весь вечер!
— Конечно, знаю, — сухо отвечала Касси, — я такого шума не мало наслушалась!
— О, Касси, скажите, не можем ли мы уйти из этого дома? Мне всё равно куда, в болото, к змеям, куда-нибудь! Нельзя ли нам куда-нибудь уйти отсюда!
— Можно только в могилу, никуда больше! — отвечала Касси.
— Да вы пробовали когда-нибудь?
— Я видела, как другие пробовали, и что из этого выходило.
— Я готова жить в болоте и питаться корою деревьев. Я не боюсь змей! Мне лучше, чтобы подле меня была змея, чем он, — с жаром вскричала Эммелина.
— Многие думали так же, как ты, — сказала Касси. Но ведь оставаться в болоте нельзя, собаки выследят и притащат назад, а тогда… тогда…
— Что тогда? что он сделает? — спросила девушка с тревожным любопытством, заглядывая ей в лицо.
— Спроси лучше, чего он не сделает? — отвечала Касси. — Он выучился расправляться с людьми у Вест-Индских пиратов. Ты не будешь спать по ночам, если я тебе расскажу, что я видела, что сам он иногда рассказывает под веселую руку. Я слыхала здесь такие стоны, что они потом целыми неделями стояли у меня в ушах. Недалеко от невольничьих хижин стоит черное, опаленное дерево, и вся земля под ним покрыта черной золою. Распроси кого-нибудь, что там происходило, и посмотри, посмеет ли кто-нибудь рассказать тебе.
