чайшимъ путемъ, какъ нибудь ночью… пусть меня послѣ этого сожгутъ живую.
Дикій продолжительный хохотъ огласилъ пустой сарай и закончился истеричнымъ рыданіемъ. Она бросилась на полъ, корчилась въ судорогахъ и рыдала.
Черезъ нѣсколько минутъ припадокъ, повидимому, прошелъ; она медленно поднялась и какъ бы очнулась отъ забытья.
— Не могу ли я еще что нибудь сдѣлать для тебя, мой бѣдный? — спросила она, подходя къ тому мѣсту, гдѣ лежалъ Томъ. — Не дать ли тебѣ еще воды?
Въ ея голосѣ звучало нѣжное состраданіе и ласка, составлявшія странный контрастъ съ ея предыдущими дикими рѣчами.
Томъ выпилъ воду и посмотрѣлъ ей въ лицо серьезно и участливо.
— О, миссисъ! Какъ бы я хотѣлъ, чтобы вы пришли къ Тому, кто можетъ напоить васъ водой живой!
— Пойти къ нему! А гдѣ же Онъ? Кто онъ? — спросила Касси.
— Онъ Тотъ, о комъ вы читали! Господь Іисусъ Христосъ.
— Я видѣла изображеніе Кто надъ алтаремъ, когда была дѣвочкой, — сказала Касси и въ глазахъ ея появилось выраженіе грустной мечтательности; — но здѣсь его нѣтъ, здѣсь нѣтъ ничего кромѣ грѣха и долгаго, безконечнаго отчаянія! О! — Она приложила руку къ груди и съ трудомъ перевела дыханіе, какъ будто подняла тяжесть.
Томъ хотѣлъ еще что-то сказать, но она рѣшительно остановила его.
— Не говори больше, голубчикъ. Постарайся, если можешь, уснуть. — Она поставила кружку съ водой около него, сдѣлала что могла, чтобы устроить его поспокойнѣе и вышла изъ сарая.
чайшим путем, как-нибудь ночью… пусть меня после этого сожгут живую.
Дикий продолжительный хохот огласил пустой сарай и закончился истеричным рыданием. Она бросилась на пол, корчилась в судорогах и рыдала.
Через несколько минут припадок, по-видимому, прошел; она медленно поднялась и как бы очнулась от забытья.
— Не могу ли я еще что-нибудь сделать для тебя, мой бедный? — спросила она, подходя к тому месту, где лежал Том. — Не дать ли тебе еще воды?
В её голосе звучало нежное сострадание и ласка, составлявшие странный контраст с её предыдущими дикими речами.
Том выпил воду и посмотрел ей в лицо серьезно и участливо.
— О, миссис! Как бы я хотел, чтобы вы пришли к Тому, кто может напоить вас водой живой!
— Пойти к нему! А где же Он? Кто он? — спросила Касси.
— Он Тот, о ком вы читали! Господь Иисус Христос.
— Я видела изображение Кто над алтарем, когда была девочкой, — сказала Касси и в глазах её появилось выражение грустной мечтательности; — но здесь его нет, здесь нет ничего кроме греха и долгого, бесконечного отчаяния! О! — Она приложила руку к груди и с трудом перевела дыхание, как будто подняла тяжесть.
Том хотел еще что-то сказать, но она решительно остановила его.
— Не говори больше, голубчик. Постарайся, если можешь, уснуть. — Она поставила кружку с водой около него, сделала что могла, чтобы устроить его поспокойнее и вышла из сарая.
Звукъ, нота пѣсни музыкальной,
Іюньскій вечеръ, ночь, весна,
Букетъ цвѣтовъ, эфиръ, волна.
Веселый видъ и видъ печальный
Все можетъ рану въ насъ раскрыть
И скорби цѣпь зашевелить.
Гостиная въ домѣ Легри была большая, длинная комната съ огромнымъ каминомъ. Въ прежнее время она была оклеена дорогими, красивыми обоями, теперь они вылиняли и висѣли
Звук, нота песни музыкальной,
Июньский вечер, ночь, весна,
Букет цветов, эфир, волна.
Веселый вид и вид печальный
Всё может рану в нас раскрыть
И скорби цепь зашевелить.
Гостиная в доме Легри была большая, длинная комната с огромным камином. В прежнее время она была оклеена дорогими, красивыми обоями, теперь они вылиняли и висели
