хлопка, среди обломковъ машинъ, кучъ испорченнаго хлопка и прочаго хлама, который тамъ валялся.
Ночь была сырая и душная; въ тяжеломъ воздухѣ носились массы москитовъ, которые своими укусами еще увеличивали мучительную боль отъ ранъ; палящая жажда, ужаснѣйшая изъ всѣхъ пытокъ, дѣлала его страданія почти невыносимыми.
— Милосердый Боже! Взгляни на меня, даруй мнѣ побѣду, даруй мнѣ побѣду! — молился несчастный Томъ. Въ комнатѣ послышались шаги, свѣтъ отъ фонаря ударилъ ему въ глаза.
— Кто тамъ? О, ради Бога, умоляю васъ, дайте мнѣ воды!
Касси — это была она — поставила свой фонарь, налила изъ бутылки воды въ кружку, подняла его голову и дала ему напиться. Онъ съ лихорадочной жадностью осушилъ и вторую, и третью кружку.
— Пей, сколько хочешь, — сказала она, — я знала, что тебѣ захочется пить. Не въ первый разъ приходится мнѣ приносить ночью воду такимъ, какъ ты.
— Благодарю васъ, миссисъ, — сказалъ Томъ, кончивъ пить.
— Не называй меня, миссисъ. Я такая же несчастная раба, какъ ты, только гораздо болѣе низкая! — съ горечью замѣтила она. — А теперь, — она подошла къ двери, притащила небольшой соломенный тюфякъ, покрытый простыней, смоченной въ холодной водѣ, — попробуй-ка, бѣдняга, завернуться въ это.
Израненный, избитый Томъ не сразу могъ выполнить ея совѣтъ; но когда это удалось ему, онъ почувствовалъ значительное облегченіе отъ прикосновенія къ ранамъ холоднаго полотна.
Касси, долгимъ опытомъ научившаяся оказывать помощь жертвамъ насилія, стала прикладывать къ ранамъ Тома разныя цѣлебныя средства, отъ которыхъ ему вскорѣ стало немного полегче.
— Ну, — сказала она, подложивъ ему подъ голову вмѣсто подушки свертокъ попорченнаго хлопка, — вотъ и все, что я могу для тебя сдѣлать.
Томъ поблагодарилъ ее. Касси сѣла на полъ, обхватила свои колѣни руками и смотрѣла прямо передъ собой съ выраженіемъ страданія на лицѣ. Ея чепчикъ сбился назадъ, и длинныя волны черныхъ волосъ разсыпались вокругъ ея страннаго и печальнаго лица.
— Все это напрасно, голубчикъ, — заговорила она, наконецъ, — ты напрасно старался. Ты поступилъ честно, правда была на твоей сторонѣ, но все это ни къ чему, тебѣ нечего и думать бороться. Ты попалъ въ руки къ дьяволу, онъ сильнѣе тебя, ты долженъ покориться!
хлопка, среди обломков машин, куч испорченного хлопка и прочего хлама, который там валялся.
Ночь была сырая и душная; в тяжелом воздухе носились массы москитов, которые своими укусами еще увеличивали мучительную боль от ран; палящая жажда, ужаснейшая из всех пыток, делала его страдания почти невыносимыми.
— Милосердый Боже! Взгляни на меня, даруй мне победу, даруй мне победу! — молился несчастный Том. В комнате послышались шаги, свет от фонаря ударил ему в глаза.
— Кто там? О, ради Бога, умоляю вас, дайте мне воды!
Касси — это была она — поставила свой фонарь, налила из бутылки воды в кружку, подняла его голову и дала ему напиться. Он с лихорадочной жадностью осушил и вторую, и третью кружку.
— Пей, сколько хочешь, — сказала она, — я знала, что тебе захочется пить. Не в первый раз приходится мне приносить ночью воду таким, как ты.
— Благодарю вас, миссис, — сказал Том, кончив пить.
— Не называй меня, миссис. Я такая же несчастная раба, как ты, только гораздо более низкая! — с горечью заметила она. — А теперь, — она подошла к двери, притащила небольшой соломенный тюфяк, покрытый простыней, смоченной в холодной воде, — попробуй-ка, бедняга, завернуться в это.
Израненный, избитый Том не сразу мог выполнить её совет; но когда это удалось ему, он почувствовал значительное облегчение от прикосновения к ранам холодного полотна.
Касси, долгим опытом научившаяся оказывать помощь жертвам насилия, стала прикладывать к ранам Тома разные целебные средства, от которых ему вскоре стало немного полегче.
— Ну, — сказала она, подложив ему под голову вместо подушки сверток попорченного хлопка, — вот и всё, что я могу для тебя сделать.
Том поблагодарил ее. Касси села на пол, обхватила свои колени руками и смотрела прямо перед собой с выражением страдания на лице. Её чепчик сбился назад, и длинные волны черных волос рассыпались вокруг её странного и печального лица.
— Всё это напрасно, голубчик, — заговорила она, наконец, — ты напрасно старался. Ты поступил честно, правда была на твоей стороне, но всё это ни к чему, тебе нечего и думать бороться. Ты попал в руки к дьяволу, он сильнее тебя, ты должен покориться!
