— Надоѣла мнѣ сегодня эта Люси, лѣнится, ничего не дѣлаетъ, смотритъ по сторонамъ, а Томъ за нее заступается.
— Заступается? въ самомъ дѣлѣ? Ну вотъ, пускай-ка Томъ и посѣчетъ ее. Это будетъ ему наука, да и бабу онъ не такъ исколотитъ, какъ вы, дьяволы!
— Го, го, ха, ха, ха! — захохотали оба негодяя, и ихъ дьявольскій хохотъ какъ бы оправдывалъ названіе, данное имъ Легри.
— А только вотъ что, масса, Томъ да миссисъ Касси, они вдвоемъ наполнили корзину Люси. Пожалуй, вѣсъ-то будетъ какъ надо быть.
— Да вѣдь вѣшаю-то я! — выразительно отвѣчалъ Легри.
Надсмотрщики снова разразились своимъ дьявольскимъ хохотомъ.
— Такъ, значитъ, миссъ Касси сдѣлала свой урокъ? — спросилъ Легри.
— Она собираетъ хлопокъ проворнѣе дьявола и всѣхъ его чертей.
— Они, должно быть, всѣ и сидятъ въ ней! — сказалъ Легри, и, пробормотавъ какое-то грубое ругательство, прошелъ въ комнату, гдѣ были вѣсы.
Медленно входили въ эту комнату усталые, истомленные негры и смиренно подавали свои корзины для взвѣшиванья.
Легри отмѣчалъ на доскѣ противъ имени каждаго негра вѣсъ хлопка, принесеннаго имъ.
Корзина Тома оказалась надлежащаго вѣса и онъ съ тревогой ожидалъ, какою окажется корзина мулатки.
Она подошла, шатаясь отъ усталости, и подала свою корзину. Вѣсъ былъ полный, Легри сразу замѣтилъ это, но онъ притворился сердитымъ и закричалъ:
— Ахъ, ты лѣнивая скотина! опять не хватаетъ! Становись къ сторонѣ! ужо тебѣ попадетъ!
Мулатка застонала съ отчаяніемъ и присѣла на доску.
Теперь выступила впередъ женщина, которую звали миссъ Касси и съ гордымъ, пренебрежительнымъ видомъ подала свою корзину. Легри взглянулъ ей въ глаза насмѣшливо и въ то же время пытливо.
Она пристально посмотрѣла на него своими черными глазами, губы ея зашевелились, и она сказала что-то по французски. Никто не понялъ, что именно, но лицо Легри приняло поистинѣ дьявольское выраженіе. Онъ поднялъ руку, какъ бы собираясь ударить ее, она посмотрѣла на него съ гордымъ презрѣніемъ и вышла изъ комнаты.
— Надоела мне сегодня эта Люси, ленится, ничего не делает, смотрит по сторонам, а Том за нее заступается.
— Заступается? в самом деле? Ну вот, пускай-ка Том и посечет ее. Это будет ему наука, да и бабу он не так исколотит, как вы, дьяволы!
— Го, го, ха, ха, ха! — захохотали оба негодяя, и их дьявольский хохот как бы оправдывал название, данное им Легри.
— А только вот что, масса, Том да миссис Касси, они вдвоем наполнили корзину Люси. Пожалуй, вес-то будет как надо быть.
— Да ведь вешаю-то я! — выразительно отвечал Легри.
Надсмотрщики снова разразились своим дьявольским хохотом.
— Так, значит, мисс Касси сделала свой урок? — спросил Легри.
— Она собирает хлопок проворнее дьявола и всех его чертей.
— Они, должно быть, все и сидят в ней! — сказал Легри, и, пробормотав какое-то грубое ругательство, прошел в комнату, где были весы.
Медленно входили в эту комнату усталые, истомленные негры и смиренно подавали свои корзины для взвешиванья.
Легри отмечал на доске против имени каждого негра вес хлопка, принесенного им.
Корзина Тома оказалась надлежащего веса и он с тревогой ожидал, какою окажется корзина мулатки.
Она подошла, шатаясь от усталости, и подала свою корзину. Вес был полный, Легри сразу заметил это, но он притворился сердитым и закричал:
— Ах, ты ленивая скотина! опять не хватает! Становись к стороне! ужо тебе попадет!
Мулатка застонала с отчаянием и присела на доску.
Теперь выступила вперед женщина, которую звали мисс Касси и с гордым, пренебрежительным видом подала свою корзину. Легри взглянул ей в глаза насмешливо и в то же время пытливо.
Она пристально посмотрела на него своими черными глазами, губы её зашевелились, и она сказала что-то по-французски. Никто не понял, что именно, но лицо Легри приняло поистине дьявольское выражение. Он поднял руку, как бы собираясь ударить ее, она посмотрела на него с гордым презрением и вышла из комнаты.
