дѣла далъ имъ по нѣсколько пинковъ и велѣлъ всѣмъ вести себя хорошо и ложиться спать, а затѣмъ вышелъ изъ комнаты.
Пока эта сцена происходила въ комнатѣ отведенной для мужнинъ, читателю, можетъ быть, интересно заглянуть, что дѣлалось въ такомъ же помѣщеніи для женщинъ. Онъ увидитъ на полу множество фигуръ, лежащихъ въ самыхъ разнообразныхъ позахъ, фигуръ всевозможныхъ оттѣнковъ, начиная отъ цвѣта чернаго дерева до бѣлаго, разныхъ возрастовъ отъ дѣтскаго до старческаго. Всѣ онѣ спятъ. Вотъ прелестная десятилѣтняя дѣвочка: вчера продали ея мать, и сегодня, пока никто не смотрѣлъ на нее, она плакала до того, что заснула. Вотъ старая негритянка, худыя руки и грубые пальцы которой, видимо, не мало поработали на своемъ вѣку; ее продадутъ завтра какъ негодную ветошь, за что попало. Вотъ еще сорокъ или пятьдесятъ женщинъ; всѣ онѣ спятъ, закрывъ голову одѣяломъ или какимъ нибудь платьемъ. Въ углу вдали отъ другихъ, сидятъ двѣ женскія фигуры, болѣе интересныя по виду, чѣмъ большинство прочихъ. Одна изъ нихъ прилично одѣтая мулатка лѣтъ сорока или пятидесяти съ привѣтливымъ, пріятнымъ лицомъ. На головѣ у нея высокій тюрбанъ изъ краснаго индѣйскаго платка очень хорошей доброты; платье ея ловко сшито и изъ хорошей матеріи, видно что о ней заботились. Подлѣ нея, прижавшись къ ней, сидитъ молоденькая дѣвушка, лѣтъ пятнадцати. Она квартеронка, это видно по ея почти бѣлой кожѣ, но сходство ея съ матерью очень замѣтно. У нея тѣ же кроткіе, темные глаза съ длинными рѣсницами и вьющіеся волосы великолѣпнаго каштановаго цвѣта. Она тоже одѣта очень мило и ея бѣлыя, нѣжныя ручки, видимо, знали мало работы. Эти двѣ женщины будутъ проданы завтра въ одно время съ слугами Сентъ-Клера. — Тотъ джентельменъ, которому онѣ принадлежатъ, и который получитъ за нихъ деньги, членъ христіанской церкви въ Нью-Іоркѣ, онъ получитъ деньги, онъ пойдетъ причаститься Тѣла своего и ихъ Спасителя и забудетъ объ этой продажѣ.
Эти двѣ женщины, назовемъ ихъ Сусанна и Эммелина, принадлежали одной доброй и благочестивой барынѣ въ Новомъ Орлеанѣ, которая заботливо воспитывала и учила ихъ. Онѣ умѣли читать и писать, усердно учились закону Божію и жили такъ счастливо, какъ только возможно въ ихъ положеніи. Но всѣмъ имѣніемъ ихъ покровительницы завѣдывалъ ея единственный сынъ. Вслѣдствіе своей небрежности и расточительности, онъ надѣлалъ долговъ и въ концѣ концовъ обонкрутился. Однимъ изъ главныхъ кредиторовъ его была почтенная фирма Б. и К°.
дела дал им по несколько пинков и велел всем вести себя хорошо и ложиться спать, а затем вышел из комнаты.
Пока эта сцена происходила в комнате отведенной для мужнин, читателю, может быть, интересно заглянуть, что делалось в таком же помещении для женщин. Он увидит на полу множество фигур, лежащих в самых разнообразных позах, фигур всевозможных оттенков, начиная от цвета черного дерева до белого, разных возрастов от детского до старческого. Все они спят. Вот прелестная десятилетняя девочка: вчера продали её мать, и сегодня, пока никто не смотрел на нее, она плакала до того, что заснула. Вот старая негритянка, худые руки и грубые пальцы которой, видимо, не мало поработали на своем веку; ее продадут завтра как негодную ветошь, за что попало. Вот еще сорок или пятьдесят женщин; все они спят, закрыв голову одеялом или каким-нибудь платьем. В углу вдали от других, сидят две женские фигуры, более интересные по виду, чем большинство прочих. Одна из них прилично одетая мулатка лет сорока или пятидесяти с приветливым, приятным лицом. На голове у неё высокий тюрбан из красного индейского платка очень хорошей доброты; платье её ловко сшито и из хорошей материи, видно что о ней заботились. Подле неё, прижавшись к ней, сидит молоденькая девушка, лет пятнадцати. Она квартеронка, это видно по её почти белой коже, но сходство её с матерью очень заметно. У неё те же кроткие, темные глаза с длинными ресницами и вьющиеся волосы великолепного каштанового цвета. Она тоже одета очень мило и её белые, нежные ручки, видимо, знали мало работы. Эти две женщины будут проданы завтра в одно время с слугами Сент-Клера. — Тот джентельмен, которому они принадлежат, и который получит за них деньги, член христианской церкви в Нью-Йорке, он получит деньги, он пойдет причаститься Тела своего и их Спасителя и забудет об этой продаже.
Эти две женщины, назовем их Сусанна и Эммелина, принадлежали одной доброй и благочестивой барыне в Новом Орлеане, которая заботливо воспитывала и учила их. Они умели читать и писать, усердно учились закону Божию и жили так счастливо, как только возможно в их положении. Но всем имением их покровительницы заведовал её единственный сын. Вследствие своей небрежности и расточительности, он наделал долгов и в конце концов обонкрутился. Одним из главных кредиторов его была почтенная фирма Б. и К°.
