вездѣ стоилъ бы этихъ денегъ, онъ трудолюбивый, честный, способный, онъ превосходно справляется со всей моей фермой.
— Вы хотите сказать: честенъ, насколько можетъ быть честенъ негръ, — сказалъ Гэлей, наливая себѣ рюмку водки.
— Нѣтъ, онъ на самомъ дѣлѣ трудолюбивый, разумный и благочестивый работникъ. Онъ научился христіанской религіи на одномъ митингѣ подъ открытымъ небомъ и, кажется, сдѣлался настоящимъ христіаниномъ. Съ тѣхъ поръ я оставлялъ на его рукахъ все свое имущество: деньги, домъ, лошадей; я позволялъ ему свободно разъѣзжать повсюду; и онъ всегда и во всемъ оказывался вѣрнымъ и честнымъ.
— Нѣкоторые не вѣрятъ, что негры могутъ быть набожны, Шельби, — сказалъ Гэлей, размахивая рукой, — но я вѣрю, У меня самого былъ одинъ такой субъектъ въ прошломъ году, въ послѣдней партіи, которую я свезъ въ Орлеанъ; послушать, бывало, какъ онъ молится, такъ все равно, что на митингѣ побывать, и кроткій, тихій такой, что чудо. Я на немъ славно заработалъ; купилъ я его дешево у одного человѣка, который по нуждѣ продавалъ, а получилъ за него шестьсотъ долларовъ. Да, набожность въ негрѣ статья цѣнная, если только она настоящая, неподдѣльная.
— Ну, у Тома она несомнѣнно самая настоящая, — возразилъ Шельби. — Вотъ недавно я послалъ его одного въ Цинциннати по своему дѣлу и поручилъ ему привезти мнѣ пятьсотъ долларовъ. Я ему сказалъ: — Смотри Томъ, я тебѣ довѣряю, потому что считаю тебя христіаниномъ. Я знаю, что ты меня не обманешь. — И Томъ, конечно, вернулся, какъ я и ожидалъ. Я слышалъ, что нѣкоторые негодяи говорили ему: — Томъ, отчего ты не сбѣжишь въ Канаду? — Нѣтъ, говоритъ онъ, я не могу, мой хозяинъ довѣряетъ мнѣ. — Мнѣ это уже послѣ разсказывали. Долженъ признаться, мнѣ очень тяжело разстаться съ Томомъ. По настоящему вамъ бы слѣдовало взять его для покрытія всего долга; и вы бы это сдѣлали, Гэлей, если бы у васъ была совѣсть.
— Ну, у меня ровно столько совѣсти, сколько можетъ позволить себѣ дѣловой человѣкъ; такъ, знаете, малая толика, чтобы было чѣмъ поклясться при случаѣ, — шутливо отвѣтилъ торговецъ — при томъ же я всегда готовъ сдѣлать все возможное, чтобы услужить пріятелю; но въ нынѣшнемъ году намъ пришлось туго, очень ужъ туго. — Онъ задумчиво вздохнулъ и налилъ себѣ еще водки.
— Такъ какъ же, Гэлей, на чемъ мы поладимъ? — спросилъ мистеръ Шельби послѣ минутнаго неловкаго молчанія.
везде стоил бы этих денег, он трудолюбивый, честный, способный, он превосходно справляется со всей моей фермой.
— Вы хотите сказать: честен, насколько может быть честен негр, — сказал Гэлей, наливая себе рюмку водки.
— Нет, он на самом деле трудолюбивый, разумный и благочестивый работник. Он научился христианской религии на одном митинге под открытым небом и, кажется, сделался настоящим христианином. С тех пор я оставлял на его руках всё свое имущество: деньги, дом, лошадей; я позволял ему свободно разъезжать повсюду; и он всегда и во всём оказывался верным и честным.
— Некоторые не верят, что негры могут быть набожны, Шельби, — сказал Гэлей, размахивая рукой, — но я верю. У меня самого был один такой субъект в прошлом году, в последней партии, которую я свез в Орлеан; послушать, бывало, как он молится, так всё равно, что на митинге побывать, и кроткий, тихий такой, что чудо. Я на нём славно заработал; купил я его дешево у одного человека, который по нужде продавал, а получил за него шестьсот долларов. Да, набожность в негре статья ценная, если только она настоящая, неподдельная.
— Ну, у Тома она несомненно самая настоящая, — возразил Шельби. — Вот недавно я послал его одного в Цинциннати по своему делу и поручил ему привезти мне пятьсот долларов. Я ему сказал: — Смотри, Том, я тебе доверяю, потому что считаю тебя христианином. Я знаю, что ты меня не обманешь. — И Том, конечно, вернулся, как я и ожидал. Я слышал, что некоторые негодяи говорили ему: — Том, отчего ты не сбежишь в Канаду? — Нет, говорит он, я не могу, мой хозяин доверяет мне. — Мне это уже после рассказывали. Должен признаться, мне очень тяжело расстаться с Томом. По настоящему вам бы следовало взять его для покрытия всего долга; и вы бы это сделали, Гэлей, если бы у вас была совесть.
— Ну, у меня ровно столько совести, сколько может позволить себе деловой человек; так, знаете, малая толика, чтобы было чем поклясться при случае, — шутливо ответил торговец — при том же я всегда готов сделать всё возможное, чтобы услужить приятелю; но в нынешнем году нам пришлось туго, очень уж туго. — Он задумчиво вздохнул и налил себе еще водки.
— Так как же, Гэлей, на чём мы поладим? — спросил мистер Шельби после минутного неловкого молчания.
