дуется, когда получитъ отъ насъ письмо. Я сейчасъ схожу домой, принесу бумаги и чернилъ. Знаешь, тетушка Хлоя, я ему напишу и объ новыхъ жеребятахъ, и обо всемъ.
— Напишите, напишите, масса Джоржъ! А пока вы пишете, я вамъ приготовлю цыпленочка и еще чего нибудь вкусненькаго. Не скоро придется вамъ еще разъ ужинать со своей бѣдной, старой теткой.
дуется, когда получит от нас письмо. Я сейчас схожу домой, принесу бумаги и чернил. Знаешь, тетушка Хлоя, я ему напишу и об новых жеребятах, и обо всём.
— Напишите, напишите, масса Джорж! А пока вы пишете, я вам приготовлю цыпленочка и еще чего-нибудь вкусненького. Не скоро придется вам еще раз ужинать со своей бедной, старой теткой.
Жизнь всѣхъ насъ уходитъ незамѣтно, день за днемъ; такъ проходила она и для нашего друга Тома въ первые два года его пребыванія на югѣ. Хотя онъ былъ разлученъ со всѣмъ, что было дорого его сердцу, хотя его часто тянуло назадъ, къ семьѣ, по онъ не чувствовалъ себя положительно несчастнымъ. Человѣческая душа, что арфа: вполнѣ уничтожить гармонію можно только порвавъ однимъ ударомъ всѣ струны. Оглядываясь назадъ, на тѣ дни, которые казались намъ днями испытаній и горя, мы можемъ вспомнить, что каждый часъ пряно иль съ собой нѣкоторое разнообразіе и облегченіе, такъ что хотя мы не были вполнѣ счастливы, но не были и вполнѣ несчастны.
Сидя въ своей каморкѣ Томъ читалъ творенія того, кто училъ во. всякомъ положеніи быть довольнымъ своею участью. Онъ находилъ, что это доброе и разумное ученье, вполнѣ соотвѣтствующее тому спокойному, вдумчивому настроенію, какое онъ пріобрѣлъ, благодаря чтенію все той же книги.
На свое письмо домой онъ своевременно получилъ, какъ мы разсказывали въ послѣдней главѣ, отвѣтъ отъ мастера Джоржа, написанный хорошимъ, круглымъ школьническимъ почеркомъ, который, по словамъ Тома, можно было читать „съ другаго конца комнаты“. Въ этомъ посланіи сообщалось много домашнихъ новостей, уже извѣстныхъ нашимъ читателямъ, — такъ напр. что тетушка Хлоя нанялась къ одному кондитеру въ Луизвилѣ, гдѣ благодаря своему искусству въ печеньи, зарабатываетъ массу денегъ, которыя всѣ откладываются на выкупъ Тома. Мося и Петя здаровы и веселы; дѣвочка бѣгаетъ по всему дому подъ присмотромъ Салли и всѣхъ домашнихъ вообще. Хижина Тома пока заперта, но Джоржъ краснорѣчиво росписывалъ тѣ украшенія и пристройки, которыя будутъ въ ней сдѣланы къ возвращенію Тома.
Жизнь всех нас уходит незаметно, день за днем; так проходила она и для нашего друга Тома в первые два года его пребывания на юге. Хотя он был разлучен со всем, что было дорого его сердцу, хотя его часто тянуло назад, к семье, по он не чувствовал себя положительно несчастным. Человеческая душа, что арфа: вполне уничтожить гармонию можно только порвав одним ударом все струны. Оглядываясь назад, на те дни, которые казались нам днями испытаний и горя, мы можем вспомнить, что каждый час пряно иль с собой некоторое разнообразие и облегчение, так что хотя мы не были вполне счастливы, но не были и вполне несчастны.
Сидя в своей каморке Том читал творения того, кто учил во. всяком положении быть довольным своею участью. Он находил, что это доброе и разумное ученье, вполне соответствующее тому спокойному, вдумчивому настроению, какое он приобрел, благодаря чтению всё той же книги.
На свое письмо домой он своевременно получил, как мы рассказывали в последней главе, ответ от мастера Джоржа, написанный хорошим, круглым школьническим почерком, который, по словам Тома, можно было читать „с другого конца комнаты“. В этом послании сообщалось много домашних новостей, уже известных нашим читателям, — так напр. что тетушка Хлоя нанялась к одному кондитеру в Луизвиле, где благодаря своему искусству в печении, зарабатывает массу денег, которые все откладываются на выкуп Тома. Мося и Петя здаровы и веселы; девочка бегает по всему дому под присмотром Салли и всех домашних вообще. Хижина Тома пока заперта, но Джорж красноречиво росписывал те украшения и пристройки, которые будут в ней сделаны к возвращению Тома.
