номъ недоумѣніи: всѣ ея правила воспитанія оказались непримѣнимыми. Она рѣшила, что это дѣло надо обдумать не торопясь; и съ одной стороны, чтобы выиграть время, съ другой, смутно надѣясь, что нѣкоторая таинственная польза приписываемая вообще темнымъ чуланамъ окажетъ благодѣтельное вліяніе на Топси, она заперла Топси въ одинъ изъ такихъ чулановъ, а сама принялась обдумывать, какъ съ ней быть.
— Я не знаю, — сказала она, обращаясь къ Сентъ-Клеру, — удастся ли мнѣ безъ розги что нибудь сдѣлать изъ этой дѣвочки.
— Такъ сѣките ее, сколько хотите! Я даю вамъ полную власть надъ ней.
— Дѣтей всегда сѣкутъ, — замѣтила миссъ Офелія, — я никогда не слыхала, чтобы ихъ воспитывали безъ розги.
— Ну, чтожъ, — отвѣчалъ Сентъ-Клеръ. — Дѣлайте, какъ найдете лучшимъ. Только позвольте напомнить вамъ одно: эту дѣвочку при мнѣ били и кочергой, и лопатой, и щипцами, и всѣмъ, что попадало подъ руку. Она такъ привыкла къ побоямъ, что вамъ придется очень энергично сѣчь ее, чтобы произвести должное впечатлѣніе.
— Но въ такомъ случаѣ, что же мнѣ съ ней дѣлать? спросила миссъ Офелія.
— Вы затронули очень серьезный вопросъ, — сказалъ Сентъ-Клеръ, — и мнѣ бы хотѣлось, чтобы вы сами на него отвѣтили. Что дѣлать съ человѣческимъ существомъ, на котораго ничто не дѣйствуетъ, кромѣ плети, да и та не всегда? А вѣдь у насъ это самое обыкновенное явленіе.
— Право, не знаю! Я никогда на видала такого ребенка.
— У насъ такія дѣти встрѣчаются сплошь да рядомъ, и не только дѣти, но и мужчины, и женщины. Какъ же съ ними-то справляться?
— Я, право, рѣшительно не знаю, — отвѣчала миссъ Офелія.
— И я тоже не знаю, — сказалъ Сентъ-Клеръ. — Страшные случаи жестокостей и притѣсненій, которые иногда попадаютъ даже въ газеты, такіе напримѣръ какъ случай съ Прю, отчего они происходятъ? Очень часто оттого, что обѣ стороны постепенно ожесточаются: господинъ становится все болѣе и болѣе свирѣпымъ, рабъ все болѣе и болѣе упорнымъ. Брань и побои все равно, что опіумъ: приходится удваивать дозы по мѣрѣ того, какъ чувствительность притупляется. Я понялъ это давно, какъ только сталъ рабовладѣльцемъ; и я рѣшилъ не начинать, такъ какъ не зналъ, гдѣ остановлюсь; я рѣшилъ, по крайней мѣрѣ,
ном недоумении: все её правила воспитания оказались неприменимыми. Она решила, что это дело надо обдумать не торопясь; и с одной стороны, чтобы выиграть время, с другой, смутно надеясь, что некоторая таинственная польза приписываемая вообще темным чуланам окажет благодетельное влияние на Топси, она заперла Топси в один из таких чуланов, а сама принялась обдумывать, как с ней быть.
— Я не знаю, — сказала она, обращаясь к Сент-Клеру, — удастся ли мне без розги что-нибудь сделать из этой девочки.
— Так секите ее, сколько хотите! Я даю вам полную власть над ней.
— Детей всегда секут, — заметила мисс Офелия, — я никогда не слыхала, чтобы их воспитывали без розги.
— Ну, что ж, — отвечал Сент-Клер. — Делайте, как найдете лучшим. Только позвольте напомнить вам одно: эту девочку при мне били и кочергой, и лопатой, и щипцами, и всем, что попадало под руку. Она так привыкла к побоям, что вам придется очень энергично сечь ее, чтобы произвести должное впечатление.
— Но в таком случае, что же мне с ней делать? спросила мисс Офелия.
— Вы затронули очень серьезный вопрос, — сказал Сент-Клер, — и мне бы хотелось, чтобы вы сами на него ответили. Что делать с человеческим существом, на которого ничто не действует, кроме плети, да и та не всегда? А ведь у нас это самое обыкновенное явление.
— Право, не знаю! Я никогда на видала такого ребенка.
— У нас такие дети встречаются сплошь да рядом, и не только дети, но и мужчины, и женщины. Как же с ними-то справляться?
— Я, право, решительно не знаю, — отвечала мисс Офелия.
— И я тоже не знаю, — сказал Сент-Клер. — Страшные случаи жестокостей и притеснений, которые иногда попадают даже в газеты, такие например как случай с Прю, отчего они происходят? Очень часто оттого, что обе стороны постепенно ожесточаются: господин становится всё более и более свирепым, раб всё более и более упорным. Брань и побои всё равно, что опиум: приходится удваивать дозы по мере того, как чувствительность притупляется. Я понял это давно, как только стал рабовладельцем; и я решил не начинать, так как не знал, где остановлюсь; я решил, по крайней мере,
