Топси принялась за дѣло очень усердно и ловко къ полному удовольствію миссъ Офеліи. Она расправляла простыни, разглаживала каждую складочку и при этомъ все время сохраняла невозмутимо важный, серьезный видъ. Но вдругъ, въ ту минуту, когда она уже кончала работу, вслѣдствіе какого-то ея неловкаго движенія, конецъ ленты высунулся изъ рукава и привлекъ вниманіе миссъ Офеліи. Она тотчасъ же схватила его.
— Что это такое? Ахъ ты скверная дѣвчонка, ты это украла?
Лента была вытащена изъ собственнаго рукава Топси, но это нисколько не смутило дѣвочку; она посмотрѣла на ленту съ видомъ самого невиннаго удивленія.
— Господи! что это? кажись, лента миссъ Фели? Какъ это она попала ко мнѣ въ рукавъ?
— Топси, гадкая дѣвочка! не лги! ты украла эту ленту!
— Что вы, миссисъ, какъ можно! Да я и вижу-то ее первый разъ въ жизни!
— Топси, — проговорила миссъ Офелія, — развѣ ты не знаешь, какъ это грѣшно лгать?
— Я никогда не лгу, миссъ Фели, — отвѣчала Топси съ видомъ оскорбленной добродѣтели; — я вамъ сказала истинную правду, ничего больше.
— Топси, мнѣ придется высѣчь тебя, если ты будешь такъ врать.
— Господи, миссисъ, да сѣките меня хоть цѣлый день, я ничего другого не могу сказать, — отвѣчала Топси, начиная ревѣть. — Я никогда не видала этой ленты, я не знаю, какъ она попала въ мой рукавъ. Должно быть, миссъ Фели, вы ее оставили на постели, она запуталась въ простыняхъ, да и засунулась ко мнѣ въ рукавъ.
Миссъ Офелія пришла въ такое негодованіе отъ этой наглой лжи, что схватила дѣвучку за плечи и принялась трясти ее.
— Посмѣй-ка повторить это еще разъ!
Отъ тряски изъ другого рукава вывалились перчатки.
— Вотъ видишь! — вскричала миссъ Офелія — Ты и теперь будешь увѣрять, что не крала ленты? — Топси призналась, что украла перчатки, но относительно ленты продолжала упорно отпираться?
— Вотъ что, Топси, — сказала миссъ Офелія, — если ты во всемъ сознаешься, я на этотъ разъ не буду тебя сѣчь.
Послѣ этого обѣщанія Топси съ горькими слезами раскаянія созналась въ кражѣ и ленты, и перчатокъ.
— Хорошо, теперь скажи мнѣ, ты навѣрно еще что нибудь
Топси принялась за дело очень усердно и ловко к полному удовольствию мисс Офелии. Она расправляла простыни, разглаживала каждую складочку и при этом всё время сохраняла невозмутимо важный, серьезный вид. Но вдруг, в ту минуту, когда она уже кончала работу, вследствие какого-то её неловкого движения, конец ленты высунулся из рукава и привлек внимание мисс Офелии. Она тотчас же схватила его.
— Что это такое? Ах ты скверная девчонка, ты это украла?
Лента была вытащена из собственного рукава Топси, но это нисколько не смутило девочку; она посмотрела на ленту с видом самого невинного удивления.
— Господи! что это? кажись, лента мисс Фели? Как это она попала ко мне в рукав?
— Топси, гадкая девочка! не лги! ты украла эту ленту!
— Что вы, миссис, как можно! Да я и вижу-то ее первый раз в жизни!
— Топси, — проговорила мисс Офелия, — разве ты не знаешь, как это грешно лгать?
— Я никогда не лгу, мисс Фели, — отвечала Топси с видом оскорбленной добродетели; — я вам сказала истинную правду, ничего больше.
— Топси, мне придется высечь тебя, если ты будешь так врать.
— Господи, миссис, да секите меня хоть целый день, я ничего другого не могу сказать, — отвечала Топси, начиная реветь. — Я никогда не видала этой ленты, я не знаю, как она попала в мой рукав. Должно быть, мисс Фели, вы ее оставили на постели, она запуталась в простынях, да и засунулась ко мне в рукав.
Мисс Офелия пришла в такое негодование от этой наглой лжи, что схватила девушку за плечи и принялась трясти ее.
— Посмей-ка повторить это еще раз!
От тряски из другого рукава вывалились перчатки.
— Вот видишь! — вскричала мисс Офелия — Ты и теперь будешь уверять, что не крала ленты? — Топси призналась, что украла перчатки, но относительно ленты продолжала упорно отпираться?
— Вот что, Топси, — сказала мисс Офелия, — если ты во всём сознаешься, я на этот раз не буду тебя сечь.
После этого обещания Топси с горькими слезами раскаяния созналась в краже и ленты, и перчаток.
— Хорошо, теперь скажи мне, ты наверно еще что-нибудь
