— Слыхала ли ты что нибудь о Богѣ, Топси?
Дѣвочка съ недоумѣніемъ посмотрѣла на нее и опять оскалила зубы.
— Знаешь ты, кто тебя сотворилъ?
— Да, кажись, что никто! — съ короткимъ смѣхомъ отвѣтила Топси. Мысль эта показалась ей очень забавной, глаза ея сверкнули, и она прибавила:
— Я, должно быть, сама выросла. Я думаю, меня никогда никто не творилъ.
— Умѣешь ты шить? — спросила миссъ Офелія, рѣшаясь перенести свои вопросы на болѣе практичную почву.
— Нѣтъ, миссисъ.
— Что же ты умѣешь дѣлать? Что ты дѣлала у прежнихъ хозяевъ?
— Я приносила воду, мыла посуду, чистила ножи и прислуживала гостямъ.
— Они были добры къ тебѣ?
— Кажется, добры, — отвѣчала дѣвочка, лукаво поглядывая на миссъ Офелію.
Миссъ Офелія встала, желая прекратить этотъ пріятный разговоръ. Сентъ-Клеръ стоялъ за ея стуломъ.
— Вы найдете здѣсь совершенно дѣвственную почву, кузина, сѣйте на ней ваши собственныя идеи, вырывать вамъ немного придется.
Взглядъ миссъ Офеліи на воспитаніе, какъ и всѣ прочіе ея взгляды были вполнѣ тверды и опредѣленны; такого рода взгляды господствовали въ Новой Англіи сто лѣтъ тому назадъ и до сихъ поръ сохранились въ нѣкоторыхъ глухихъ уголкахъ, вдали отъ желѣзныхъ дорогъ и лукавыхъ мудрствованій. Ихъ въ сущности можно было выразить въ немногихъ словахъ: пріучить дѣтей внимательно слушать, что имъ говорятъ; выучить ихъ катехизису, шитью и чтенію; сѣчь ихъ, если они солгутъ. Въ настоящее время вопросы воспитанія озарились новымъ свѣтомъ, и эти правила считаются устарѣлыми, но нельзя отрицать того факта, что по этой системѣ наши бабушки воспитали не мало весьма порядочныхъ мужчинъ и женщинъ, многіе современники еще помнятъ и могутъ засвидѣтельствовать это. Во всякомъ случаѣ миссъ Офелія никакой другой системы не знала и принялась примѣнять ее къ своей язычницѣ со всѣмъ усердіемъ, на какое только была способна.
Въ домѣ смотрѣли на дѣвочку, какъ на собственность миссъ Офеліи, и, такъ какъ въ кухнѣ ее приняли весьма недруже-
— Слыхала ли ты что-нибудь о Боге, Топси?
Девочка с недоумением посмотрела на нее и опять оскалила зубы.
— Знаешь ты, кто тебя сотворил?
— Да, кажись, что никто! — с коротким смехом ответила Топси. Мысль эта показалась ей очень забавной, глаза её сверкнули, и она прибавила:
— Я, должно быть, сама выросла. Я думаю, меня никогда никто не творил.
— Умеешь ты шить? — спросила мисс Офелия, решаясь перенести свои вопросы на более практичную почву.
— Нет, миссис.
— Что же ты умеешь делать? Что ты делала у прежних хозяев?
— Я приносила воду, мыла посуду, чистила ножи и прислуживала гостям.
— Они были добры к тебе?
— Кажется, добры, — отвечала девочка, лукаво поглядывая на мисс Офелию.
Мисс Офелия встала, желая прекратить этот приятный разговор. Сент-Клер стоял за её стулом.
— Вы найдете здесь совершенно девственную почву, кузина, сейте на ней ваши собственные идеи, вырывать вам немного придется.
Взгляд мисс Офелии на воспитание, как и все прочие её взгляды были вполне тверды и определенны; такого рода взгляды господствовали в Новой Англии сто лет тому назад и до сих пор сохранились в некоторых глухих уголках, вдали от железных дорог и лукавых мудрствований. Их в сущности можно было выразить в немногих словах: приучить детей внимательно слушать, что им говорят; выучить их катехизису, шитью и чтению; сечь их, если они солгут. В настоящее время вопросы воспитания озарились новым светом, и эти правила считаются устарелыми, но нельзя отрицать того факта, что по этой системе наши бабушки воспитали не мало весьма порядочных мужчин и женщин, многие современники еще помнят и могут засвидетельствовать это. Во всяком случае мисс Офелия никакой другой системы не знала и принялась применять ее к своей язычнице со всем усердием, на какое только была способна.
В доме смотрели на девочку, как на собственность мисс Офелии, и, так как в кухне ее приняли весьма недруже-
