сивому, молодому господину со странною смѣсью почтительной преданности и отеческой заботливости. Господинъ никогда не читалъ Библіи; никогда не ходилъ въ церковь; онъ насмѣхался и шутилъ надо всѣмъ, что попало; онъ проводилъ воскресные вечера въ оперѣ, или въ театрѣ; онъ чаще, чѣмъ слѣдуетъ, посѣщалъ разныя пирушки, клубы и ужины, — все это Томъ видѣлъ не хуже другихъ, и все это привело его къ убѣжденію, что „масса не христіанинъ“, убѣжденіе, которое онъ не рѣшался никому высказать, но на основаніи котораго онъ часто въ своей маленькой комнаткѣ усердно молился Богу объ обращеніи Сентъ-Клера. Впрочемъ, Тому иногда случалось и высказывать свое мнѣніе съ тѣмъ тактомъ, на который часто способны люди его званія. Такъ, напримѣръ, на другой день послѣ описаннаго нами воскресенья, Сентъ-Клеръ былъ приглашенъ на вечеръ въ избранное общество и вернулся домой во второмъ часу ночи въ такомъ состояніи, когда плоть положительно преобладаетъ надъ духомъ. Томъ и Адольфъ укладывали его спать, Адольфъ, очевидно, находилъ это забавной штукой и отъ души смѣялся надъ ужасомъ этой деревенщины, Тома; а Томъ, дѣйствительно, въ простотѣ душевной провелъ большую часть ночи, молясь за своего молодого господина.
— Ну, Томъ, чего же ты еще ждешь? — говорилъ на слѣдующій день Сентъ-Клеръ, сидѣвшій у себя въ библіотекѣ, въ халатѣ и туфляхъ. Сентъ-Клеръ только что далъ ему денегъ и нѣсколько порученій. — Развѣ что нибудь не ладно, Томъ? — прибавилъ онъ, видя, что Томъ продолжаетъ стоять.
— Боюсь, что не ладно, масса, — отвѣчалъ Томъ серьезно. — Сентъ-Клеръ отложилъ газету, поставилъ на столъ чашку съ кофе и посмотрѣлъ на Тома.
— Что же такое, Томъ? Въ чемъ дѣло? У тебя какой-то совсѣмъ похоронный видъ.
— Мнѣ очень тяжело, масса. Я всегда считалъ, что масса добръ ко всѣмъ.
— Ну, а развѣ я не добръ? Говори, что тебѣ нужно? Ты вѣрно чего нибудь не получилъ, скажи прямо!
— Масса всегда былъ добръ ко мнѣ. У меня все есть, мнѣ не на что пожаловаться. Но есть другой человѣкъ, къ которому масса не очень добръ.
— Томъ, да что это съ тобой сегодня? Говори прямо, что га хочешь сказать?
— Янѣ такъ показалось сегодня ночью во второмъ часу. Я
сивому, молодому господину со странною смесью почтительной преданности и отеческой заботливости. Господин никогда не читал Библии; никогда не ходил в церковь; он насмехался и шутил надо всем, что попало; он проводил воскресные вечера в опере, или в театре; он чаще, чем следует, посещал разные пирушки, клубы и ужины, — всё это Том видел не хуже других, и всё это привело его к убеждению, что „масса не христианин“, убеждение, которое он не решался никому высказать, но на основании которого он часто в своей маленькой комнатке усердно молился Богу об обращении Сент-Клера. Впрочем, Тому иногда случалось и высказывать свое мнение с тем тактом, на который часто способны люди его звания. Так, например, на другой день после описанного нами воскресенья, Сент-Клер был приглашен на вечер в избранное общество и вернулся домой во втором часу ночи в таком состоянии, когда плоть положительно преобладает над духом. Том и Адольф укладывали его спать, Адольф, очевидно, находил это забавной штукой и от души смеялся над ужасом этой деревенщины, Тома; а Том, действительно, в простоте душевной провел большую часть ночи, молясь за своего молодого господина.
— Ну, Том, чего же ты еще ждешь? — говорил на следующий день Сент-Клер, сидевший у себя в библиотеке, в халате и туфлях. Сент-Клер только что дал ему денег и несколько поручений. — Разве что-нибудь не ладно, Том? — прибавил он, видя, что Том продолжает стоять.
— Боюсь, что не ладно, масса, — отвечал Том серьезно. — Сент-Клер отложил газету, поставил на стол чашку с кофе и посмотрел на Тома.
— Что же такое, Том? В чём дело? У тебя какой-то совсем похоронный вид.
— Мне очень тяжело, масса. Я всегда считал, что масса добр ко всем.
— Ну, а разве я не добр? Говори, что тебе нужно? Ты верно чего-нибудь не получил, скажи прямо!
— Масса всегда был добр ко мне. У меня всё есть, мне не на что пожаловаться. Но есть другой человек, к которому масса не очень добр.
— Том, да что это с тобой сегодня? Говори прямо, что га хочешь сказать?
— Яне так показалось сегодня ночью во втором часу. Я
