— Отвезите меня въ ту гостиницу, недалеко! Дайте мнѣ платокъ пли что-нибудь, чтобы заткнуть рану, ишь какъ течетъ проклятая кровь.
Джоржъ смотрѣлъ изъ-за камней и видѣлъ, что они стараются приподнять на сѣдло громоздкую фигуру Тома. Послѣ двухъ, трехъ напрасныхъ попытокъ онъ зашатался и грузно упалъ на землю.
— Ахъ, я надѣюсь, онъ не умеръ! — вскричала Элиза, которая вмѣстѣ съ остальными бѣглецами слѣдила за всей этой сценой.
— А если бы и умеръ? — сказалъ Финеасъ — чтожъ, по дѣломъ.
— Но вѣдь послѣ смерти наступитъ судъ, — возразила Элиза.
— Да, — сказала старуха, которая все время стонала и молилась, напѣвая методистскіе гимны, — тяжело придется душѣ этого несчастнаго.
— Честное слово, они, кажется, собираются бросить его! — вскричалъ Финеасъ.
Это была правда. Послѣ нѣкоторыхъ колебаніи и совѣщаній другъ съ другомъ, вся компанія сѣла на лошадей и уѣхала. Когда они окончательно скрылись изъ виду, Финеасъ опять началъ хлопотать.
— Теперь намъ надо сойти внизъ и пройти немножко пѣшкомъ, — говорилъ онъ. — Я сказалъ Михаилу, «чтобы онъ съѣздилъ за помощью и привезъ намъ обратно повозку. Пойдемъ по дорогѣ на встрѣчу. Дай Господи, чтобы онъ скорѣй пріѣхалъ! Теперь еще рано. Намъ немного придется идти пѣшкомъ. До слѣдующей остановки всего двѣ мили. Если бы дорога была не такъ скверна, мы бы и ночью доѣхали.
Подойдя къ изгороди, они увидѣли, что по дорогѣ очень недалеко ѣдетъ ихъ повозка, въ сопровожденіи нѣсколькихъ всадниковъ.
— Отлично! — радостно вскричалъ Финеасъ, — это Михаилъ, Стефенъ и Амаріа. Теперь мы въ безопасности, все равно, что на мѣстѣ!
— Постойте, остановитесь! — сказала Элиза. — Надобно же, какъ нибудь помочь этому несчастному. Онъ такъ страшно стонетъ!
— Какъ христіане мы не можемъ оставить его такъ! — подтвердилъ и Джоржъ. — Возьмемъ, увеземъ его.
— И отдадимъ на излеченіе квакерамъ! — вскричалъ Фенеасъ не дурно придумано! Ну, да мнѣ, положимъ, все равно! Надо
— Отвезите меня в ту гостиницу, недалеко! Дайте мне платок пли что-нибудь, чтобы заткнуть рану, ишь как течет проклятая кровь.
Джорж смотрел из-за камней и видел, что они стараются приподнять на седло громоздкую фигуру Тома. После двух, трех напрасных попыток он зашатался и грузно упал на землю.
— Ах, я надеюсь, он не умер! — вскричала Элиза, которая вместе с остальными беглецами следила за всей этой сценой.
— А если бы и умер? — сказал Финеас — что ж, по делом.
— Но ведь после смерти наступит суд, — возразила Элиза.
— Да, — сказала старуха, которая всё время стонала и молилась, напевая методистские гимны, — тяжело придется душе этого несчастного.
— Честное слово, они, кажется, собираются бросить его! — вскричал Финеас.
Это была правда. После некоторых колебании и совещаний друг с другом, вся компания села на лошадей и уехала. Когда они окончательно скрылись из виду, Финеас опять начал хлопотать.
— Теперь нам надо сойти вниз и пройти немножко пешком, — говорил он. — Я сказал Михаилу, «чтобы он съездил за помощью и привез нам обратно повозку. Пойдем по дороге на встречу. Дай Господи, чтобы он скорей приехал! Теперь еще рано. Нам немного придется идти пешком. До следующей остановки всего две мили. Если бы дорога была не так скверна, мы бы и ночью доехали.
Подойдя к изгороди, они увидели, что по дороге очень недалеко едет их повозка, в сопровождении нескольких всадников.
— Отлично! — радостно вскричал Финеас, — это Михаил, Стефен и Амариа. Теперь мы в безопасности, всё равно, что на месте!
— Постойте, остановитесь! — сказала Элиза. — Надобно же, как-нибудь помочь этому несчастному. Он так страшно стонет!
— Как христиане мы не можем оставить его так! — подтвердил и Джорж. — Возьмем, увезем его.
— И отдадим на излечение квакерам! — вскричал Фенеас не дурно придумано! Ну, да мне, положим, всё равно! Надо
