красоты, и негритянская раса, не призираемая, не угнетаемая болѣе, проявитъ себя какими нибудь новыми, чудными формами жизни. Это несомнѣнно случится, благодаря ихъ кротости, ихъ сердечному смиренію, ихъ привычки возлагать все свое упованіе на высшую Силу и Премудрость, ихъ дѣтски-простодушной привязчивости и незлобивости. Во всемъ этомъ они создадутъ высшую форму истинно христіанской жизни и, быть можетъ, Господь Богъ, наказующій кого любитъ, ввергнулъ бѣдную Африку въ горнило испытаніи, чтобы дать ей высшее и благороднѣйшее мѣсто въ томъ царствѣ, которое онъ воздвигнетъ, когда падутъ всѣ другія царства, ибо первые будутъ послѣдними, а послѣдніе первыми.
Думала ли обо всемъ этомъ Марія Сентъ Клеръ, когда она, въ одно воскресное утро, стояла на верандѣ въ изящномъ, нарядномъ костюмѣ и застегивала браслетъ съ брильянтами на своей тоненькой ручкѣ? Можетъ быть, и думала, а если не именно объ этомъ, то о чемъ нибудь подобномъ. Марія вообще стояла за добродѣтель, а теперь ома отправлялась во всеоружіи — въ брильянтахъ, шелкѣ и кружевахъ, — въ модную церковь и считала себя очень благочестивой. Марія поставила себѣ за правило быть благочестивой по воскресеньямъ. Она стояла такая стройная, изящная, воздушная и граціозная во всѣхъ своихъ движеніяхъ, а кружевной шарфъ окружалъ ее точно облакомъ. Она была прелестна, и чувствовала себя очень изящной и очень доброй. Рядомъ съ ней стояла миссъ Офелія — полная противоположность ей. Не то чтобы ея шелковое платье или шаль были менѣе красивы, ея носовой платокъ менѣе тонокъ; но во всей ея фигурѣ чувствовалась деревянность, угловатость и прямолинейность, между тѣмъ какъ грація проникала все существо ея сосѣдки; грація, но не благодать Божія, это вѣдь не все равно[1].
— Гдѣ Ева? — спросила Марія.
— Она остановилась на лѣстницѣ, что-то говоритъ съ Мамми.
Что такое говорила Ева Мамми на лѣстницѣ? Послушаемъ, читатель, хотя Марія и не слышитъ этого.
— Милая Мамми, у тебя, должно быть, страшно болитъ голова?
— Благослови васъ Богъ, миссъ Ева, у меня послѣднее время постоянно болитъ голова. Не безпокойтесь объ этомъ.
— Я очень рада, что тебѣ можно пройтись но воздуху; и
- ↑ Непереводимая игра словъ: по англійски grace значитъ и грація и благодать.
красоты, и негритянская раса, не презираемая, не угнетаемая более, проявит себя какими-нибудь новыми, чудными формами жизни. Это несомненно случится, благодаря их кротости, их сердечному смирению, их привычки возлагать всё свое упование на высшую Силу и Премудрость, их детски-простодушной привязчивости и незлобивости. Во всём этом они создадут высшую форму истинно христианской жизни и, быть может, Господь Бог, наказывающий кого любит, ввергнул бедную Африку в горнило испытании, чтобы дать ей высшее и благороднейшее место в том царстве, которое он воздвигнет, когда падут все другие царства, ибо первые будут последними, а последние первыми.
Думала ли обо всём этом Мария Сент Клер, когда она, в одно воскресное утро, стояла на веранде в изящном, нарядном костюме и застегивала браслет с брильянтами на своей тоненькой ручке? Может быть, и думала, а если не именно об этом, то о чём-нибудь подобном. Мария вообще стояла за добродетель, а теперь ома отправлялась во всеоружии — в брильянтах, шелке и кружевах, — в модную церковь и считала себя очень благочестивой. Мария поставила себе за правило быть благочестивой по воскресеньям. Она стояла такая стройная, изящная, воздушная и грациозная во всех своих движениях, а кружевной шарф окружал ее точно облаком. Она была прелестна, и чувствовала себя очень изящной и очень доброй. Рядом с ней стояла мисс Офелия — полная противоположность ей. Не то чтобы её шелковое платье или шаль были менее красивы, её носовой платок менее тонок; но во всей её фигуре чувствовалась деревянность, угловатость и прямолинейность, между тем как грация проникала всё существо её соседки; грация, но не благодать Божия, это ведь не всё равно[1].
— Где Ева? — спросила Мария.
— Она остановилась на лестнице, что-то говорит с Мамми.
Что такое говорила Ева Мамми на лестнице? Послушаем, читатель, хотя Мария и не слышит этого.
— Милая Мамми, у тебя, должно быть, страшно болит голова?
— Благослови вас Бог, мисс Ева, у меня последнее время постоянно болит голова. Не беспокойтесь об этом.
— Я очень рада, что тебе можно пройтись но воздуху; и
- ↑ Непереводимая игра слов: по-английски grace значит и грация, и благодать.
