на твое попеченіе; она устала, ей надо отдохнуть. Сведи ее въ ея комнату и постарайся, какъ можно удобнѣе устроить ее. — И миссъ Офелія вышла вслѣдъ за Мамми.
на твое попечение; она устала, ей надо отдохнуть. Сведи ее в её комнату и постарайся, как можно удобнее устроить ее. — И мисс Офелия вышла вслед за Мамми.
— Ну, Мари, сказалъ Сентъ-Клеръ, — для тебя настаютъ золотые дни. Наша практическая, дѣловитая новоанглійская кузина намѣрена снять съ твоихъ плечъ все бремя хозяйственныхъ заботъ и дать тебѣ возможность отдохнуть, помолодѣть и похорошѣть. Церемонію передачи ключей можно бы устроить теперь же.
Это было сказано за завтракомъ, черезъ нѣсколько дней по пріѣздѣ миссъ Офеліи.
— Я очень рада, — отвѣчала Марія, томно склонивъ голову на руку. — Если она возьмется вести хозяйство, я думаю, она скоро узнаетъ, что здѣсь рабыни, это мы — хозяйки.
— О, конечно, она узнаетъ и это, и много другихъ полезныхъ истинъ! — сказалъ Сентъ-Клеръ.
— Говорятъ, что мы держимъ рабовъ ради собственнаго удобства, — продолжала Марія, — ну ужъ, если бы мы заботились только о своихъ удобствахъ, мы давнымъ давно отпустили бы ихъ.
Евангелина устремила на мать свои большіе, серьезные глаза и спросила простодушно:
— Такъ зачѣмъ же вы ихъ держите, мама?
— Право, не знаю, должно бы для собственнаго мученья. Мнѣ они положительно отравляютъ жизнь. Я думаю, большая часть моихъ болѣзней вызывается ими, а наши негры, самые худшіе изъ всѣхъ, какіе есть на свѣтѣ.
— Ахъ, перестань, Мари, ты, должно быть, встала сегодня съ лѣвой ноги, — сказалъ Сентъ-Клеръ. — Вѣдь ты сама знаешь, что это невѣрно. У тебя есть Мамми, вѣдь это лучшее существо въ мірѣ. Что бы ты дѣлала безъ нея?
— Мамми, дѣйствительно, лучше другихъ негритянокъ, — отвѣтила Марія. — Но Мамми эгоистка, страшная эгоистка, это ужъ свойство всѣхъ черныхъ.
— Эгоизмъ громадный порокъ, — проговорилъ Сентъ-Клеръ серьезно.
— Да. вотъ взять Мамми, — сказала Марія: — съ ея стороны,
— Ну, Мари, сказал Сент-Клер, — для тебя настают золотые дни. Наша практическая, деловитая новоанглийская кузина намерена снять с твоих плеч всё бремя хозяйственных забот и дать тебе возможность отдохнуть, помолодеть и похорошеть. Церемонию передачи ключей можно бы устроить теперь же.
Это было сказано за завтраком, через несколько дней по приезде мисс Офелии.
— Я очень рада, — отвечала Мария, томно склонив голову на руку. — Если она возьмется вести хозяйство, я думаю, она скоро узнает, что здесь рабыни, это мы — хозяйки.
— О, конечно, она узнает и это, и много других полезных истин! — сказал Сент-Клер.
— Говорят, что мы держим рабов ради собственного удобства, — продолжала Мария, — ну уж, если бы мы заботились только о своих удобствах, мы давным давно отпустили бы их.
Евангелина устремила на мать свои большие, серьезные глаза и спросила простодушно:
— Так зачем же вы их держите, мама?
— Право, не знаю, должно бы для собственного мученья. Мне они положительно отравляют жизнь. Я думаю, большая часть моих болезней вызывается ими, а наши негры, самые худшие из всех, какие есть на свете.
— Ах, перестань, Мари, ты, должно быть, встала сегодня с левой ноги, — сказал Сент-Клер. — Ведь ты сама знаешь, что это неверно. У тебя есть Мамми, ведь это лучшее существо в мире. Что бы ты делала без неё?
— Мамми, действительно, лучше других негритянок, — ответила Мария. — Но Мамми эгоистка, страшная эгоистка, это уж свойство всех черных.
— Эгоизм громадный порок, — проговорил Сент-Клер серьезно.
— Да. вот взять Мамми, — сказала Мария: — с её стороны,
