лыхъ: человѣкъ по настоящему благочестивый тихъ, смиренъ, честенъ, трудолюбивъ, его ничѣмъ не заставишь сдѣлать то, что онъ считаетъ дурнымъ. А вы видѣли, что пишетъ о Томѣ его прежній господинъ.
— Хорошо, — серьезно сказалъ молодой человѣкъ, наклоняясь надъ своей чековой книжкой. — Я, пожалуй, не постою за цѣной, если вы мнѣ ручаетесь, что у него именно такого рода набожность и что на томъ свѣтѣ она будетъ поставлена на мой счетъ, какъ нѣчто мнѣ принадлежащее. Что вы на это скажете?
— За это ужъ никакъ не могу ручаться, — отвѣчалъ торговецъ, — полагаю, что на томъ свѣтѣ всякій будетъ расплачиваться самъ за себя.
— Это очень грустно! заплатить лишнее за религіозность и не имѣть возможности торговать ею тамъ, гдѣ это всего нужнѣе! сказалъ молодой человѣкъ, свертывая въ трубочку банковые билеты. — Ну вотъ вамъ, берите, получайте ваши деньги, — и онъ передалъ трубочку продавцу.
— Вѣрно! — проговорилъ Гэлей, сіяя радостью; онъ досталъ старую чернильницу, вписалъ нѣсколько словъ въ готовую купчую и вручилъ ее молодому человѣку.
— Хотѣлъ бы я знать, — сказалъ этотъ послѣдній, пробѣгая глазами бумагу, — много ли бы дали за меня, если бы раздѣлили меня по частямъ и оцѣпили каждую отдѣльно. Столько то за образованіе, за знанія, за таланты, за честность, за набожность. Ну за это послѣднее, пожалуй, мало дадутъ. Однако пойдемъ, Ева! Онъ взялъ дочь за руку, пошелъ съ ней на другую сторону парохода и, взявъ Тома за подбородокъ кончиками пальцевъ, сказалъ добродушно.
— Подними голову, Томъ, посмотри, нравится ли тебѣ твой новый хозяинъ.
Томъ взглянулъ. Передъ нимъ было одно изъ тѣхъ веселыхъ, молодыхъ, красивыхъ лицъ, на которыя нельзя было смотрѣть безъ удовольствія. Онъ почувствовалъ, что слезы выступаютъ у него на глазахъ и отъ души отвѣтилъ: „Благослови васъ Господи, масса“!
— Хорошо, надѣюсь, что онъ благословитъ. Тебя какъ завутъ? Томъ? Умѣешь ты править лошадьми, Томъ?
— Я съ дѣтства привыкъ къ лошадямъ, — отвѣчалъ Томъ. — У мистера Шельби ихъ было очень много.
— Отлично, значитъ, я могу взять тебя въ кучера съ условіемъ, что ты будешь пьянъ не болѣе одного раза въ недѣлю, за исключеніемъ экстренныхъ случаевъ.
лых: человек по настоящему благочестивый тих, смирен, честен, трудолюбив, его ничем не заставишь сделать то, что он считает дурным. А вы видели, что пишет о Томе его прежний господин.
— Хорошо, — серьезно сказал молодой человек, наклоняясь над своей чековой книжкой. — Я, пожалуй, не постою за ценой, если вы мне ручаетесь, что у него именно такого рода набожность и что на том свете она будет поставлена на мой счет, как нечто мне принадлежащее. Что вы на это скажете?
— За это уж никак не могу ручаться, — отвечал торговец, — полагаю, что на том свете всякий будет расплачиваться сам за себя.
— Это очень грустно! заплатить лишнее за религиозность и не иметь возможности торговать ею там, где это всего нужнее! сказал молодой человек, свертывая в трубочку банковые билеты. — Ну вот вам, берите, получайте ваши деньги, — и он передал трубочку продавцу.
— Верно! — проговорил Гэлей, сияя радостью; он достал старую чернильницу, вписал несколько слов в готовую купчую и вручил ее молодому человеку.
— Хотел бы я знать, — сказал этот последний, пробегая глазами бумагу, — много ли бы дали за меня, если бы разделили меня по частям и оцепили каждую отдельно. Столько то за образование, за знания, за таланты, за честность, за набожность. Ну за это последнее, пожалуй, мало дадут. Однако пойдем, Ева! Он взял дочь за руку, пошел с ней на другую сторону парохода и, взяв Тома за подбородок кончиками пальцев, сказал добродушно.
— Подними голову, Том, посмотри, нравится ли тебе твой новый хозяин.
Том взглянул. Перед ним было одно из тех веселых, молодых, красивых лиц, на которые нельзя было смотреть без удовольствия. Он почувствовал, что слезы выступают у него на глазах и от души ответил: „Благослови вас Господи, масса“!
— Хорошо, надеюсь, что он благословит. Тебя как зовут? Том? Умеешь ты править лошадьми, Том?
— Я с детства привык к лошадям, — отвечал Том. — У мистера Шельби их было очень много.
— Отлично, значит, я могу взять тебя в кучера с условием, что ты будешь пьян не более одного раза в неделю, за исключением экстренных случаев.
