ромъ, а въ четвертомъ ее уже не оказалось. Ты спалъ здѣсь рядомъ всю ночь. Ты, навѣрно, знаешь, не отпирайся!
— Видите ли масса, сказалъ Томъ, подъ утро что-то. проскользнуло мимо меня, я полупроснулся и услышалъ сильный всплескъ воды. Тогда я совсѣмъ проснулся, оглядѣлся, а женщины нѣтъ. Вотъ все, что я знаю.
Торговецъ не былъ ни пораженъ, ни удивленъ; онъ, какъ мы говорили раньше, привыкъ ко многому, къ чему мы не привыкли. Даже ужасающее присутствіе смерти не вызывало въ немъ благоговѣйнаго трепета. Онъ много разъ видѣлъ смерть, не разъ встрѣчался съ нею на своемъ торговомъ пути, и былъ хорошо знакомъ съ нею, и смотрѣлъ на нее только какъ на несговорчиваго покупщика, который разрушаетъ всѣ его расчеты; поэтому онъ выбранилъ Люси дрянью, жаловался, что ему чертовски не везетъ, и что если дѣла и дальше пойдутъ такимъ же родомъ, онъ не заработаетъ ни цента на своемъ товарѣ. Однимъ словомъ, онъ считалъ себя положительно обиженнымъ. Но помочь горю было невозможно, .такъ какъ женщина бѣжала въ страну, которая никогда не выдаетъ бѣглецовъ, даже по требованію всего достославнаго Союза. Гэлей сердито присѣлъ на скамейку, взялъ свою маленькую счетную книжку и помѣстилъ погибшую душу и тѣло въ рубрикѣ убытковъ.
— Какой непріятный человѣкъ, этотъ торговецъ, ни малѣйшаго чувства! Просто ужасно!
— Э, да кто же обращаетъ вниманіе на этихъ торговцевъ! Всѣ ихъ презираютъ, ихъ никогда не пускаютъ ни въ одно порядочное общество.
— Позвольте, сэръ, а кто же создаетъ негроторговцевъ?
Кто больше заслуживаетъ осужденія, просвѣщенный, образованный, развитой человѣкъ, поддерживающій систему, неизбѣжнымъ слѣдствіемъ которой является негроторговецъ или этотъ бѣдный негроторговецъ? Вы создаете общественное мнѣніе, которое одобряетъ его торговлю, которое портитъ и развращаетъ его до того, что онъ нисколько не стыдится своего ремесла; чѣмъ же вы лучше его?
Вы образованы, а онъ нѣтъ, вы принадлежите къ высшимъ слоямъ общества, а онъ къ низшимъ, у васъ тонкій вкусъ, а у него грубый, вы талантливы, а онъ недальняго ума.
Въ день Страшнаго суда приговоръ надъ нимъ можетъ быть мягче, чѣмъ надъ вами именно въ силу этого различія.
Описавъ эти мелкія случайности законной торговли, мы въ заключеніе просимъ нашихъ читателей не думать, что Амери-
ром, а в четвертом ее уже не оказалось. Ты спал здесь рядом всю ночь. Ты, наверно, знаешь, не отпирайся!
— Видите ли масса, сказал Том, под утро что-то. проскользнуло мимо меня, я полупроснулся и услышал сильный всплеск воды. Тогда я совсем проснулся, огляделся, а женщины нет. Вот всё, что я знаю.
Торговец не был ни поражен, ни удивлен; он, как мы говорили раньше, привык ко многому, к чему мы не привыкли. Даже ужасающее присутствие смерти не вызывало в нём благоговейного трепета. Он много раз видел смерть, не раз встречался с нею на своем торговом пути, и был хорошо знаком с нею, и смотрел на нее только как на несговорчивого покупщика, который разрушает все его расчеты; поэтому он выбранил Люси дрянью, жаловался, что ему чертовски не везет, и что если дела и дальше пойдут таким же родом, он не заработает ни цента на своем товаре. Одним словом, он считал себя положительно обиженным. Но помочь горю было невозможно, .так как женщина бежала в страну, которая никогда не выдает беглецов, даже по требованию всего достославного Союза. Гэлей сердито присел на скамейку, взял свою маленькую счетную книжку и поместил погибшую душу и тело в рубрике убытков.
— Какой неприятный человек, этот торговец, ни малейшего чувства! Просто ужасно!
— Э, да кто же обращает внимание на этих торговцев! Все их презирают, их никогда не пускают ни в одно порядочное общество.
— Позвольте, сэр, а кто же создает негроторговцев?
Кто больше заслуживает осуждения, просвещенный, образованный, развитой человек, поддерживающий систему, неизбежным следствием которой является негроторговец или этот бедный негроторговец? Вы создаете общественное мнение, которое одобряет его торговлю, которое портит и развращает его до того, что он нисколько не стыдится своего ремесла; чем же вы лучше его?
Вы образованы, а он нет, вы принадлежите к высшим слоям общества, а он к низшим, у вас тонкий вкус, а у него грубый, вы талантливы, а он недальнего ума.
В день Страшного суда приговор над ним может быть мягче, чем над вами именно в силу этого различия.
Описав эти мелкие случайности законной торговли, мы в заключение просим наших читателей не думать, что Амери-
