— Они должны, сыночекъ, вѣдь иначе я не переживу! вскричала старуха.
Рѣзкій голосъ аукціониста, просившаго очистить мѣсто, возвѣстилъ о началѣ аукціона. Мѣсто было очищено и торги начались. Мужчины, значившіеся въ спискѣ, были скоро проданы за высокую цѣну, очевидно, на рынкѣ былъ большой спросъ на такого рода товаръ; двое изъ нихъ достались Гэлею.
— Теперь твой чередъ, мальчуганъ, сказалъ аукціонистъ, слегка подталкивая мальчика своимъ молоточкомъ. — Вставай, покажи, какъ ты умѣешь прыгать.
— Выставьте насъ вмѣстѣ, масса, пожалуйста, вмѣстѣ! молила, старуха, крѣпко прижимая къ себѣ мальчика,
— Убирайся прочь, — сердито оттолкнулъ ее аукціонистъ — гы пойдешь послѣдней. Ну, черномазый, скачи — и съ этими словами онъ толкнулъ мальчика къ помосту. Тяжелый стонъ раздался позади него. Мальчикъ остановился и оглянулся. Но ему не дали стоять и, смахнувъ слезы со своихъ большихъ, блестящихъ глазъ, онъ въ одну секунду вбѣжалъ на помостъ.
Его стройное тѣло, гибкіе члены и красивое лицо сразу вызвали соперничество, и съ полдюжины предложеній послышалось одновременно. Встревоженный, полуиспуганный мальчикъ озирался во всѣ стороны, прислушиваясь къ тому, какъ набавляли цѣну то тамъ, то здѣсь — пока раздался стукъ молотка. Онъ достался Гэлею. Его столкнули съ помоста къ новому хозяину, но онъ остановился на минуту и оглянулся назадъ: бѣдная старуха мать, дрожа всѣмъ тѣломъ, протягивала къ нему свои дрожащія руки.
— Купите меня, масса! ради Бога, купите! Я умру, если вы не купите!
— И куплю, такъ умрешь! — отвѣчалъ Гэлей, — нѣтъ, не куплю, — и онъ отошелъ прочь.
За бѣдную старуху торговались недолго. Человѣкъ, разговаривавшій съ Гэлеемъ, и очевидно не лишенный чувства состраданія, купилъ ее за безцѣнокъ, и толпа начала расходиться.
Бѣдныя жертвы аукціона, которыя много лѣтъ прожили вмѣстѣ въ одномъ имѣніи, собрались вокругъ несчастной матери, на отчаяніе которой жалко было смотрѣть.
— Неужели они не могли оставить мнѣ хоть одного? Масса обѣщалъ, что оставитъ мнѣ одного, да, обѣщалъ, — твердила она надтреснутымъ голосомъ.
— Надѣйся на Бога, тетушка Агарь, съ соболѣзнованьемъ сказалъ старшій изъ негровъ.
— Они должны, сыночек, ведь иначе я не переживу! вскричала старуха.
Резкий голос аукциониста, просившего очистить место, возвестил о начале аукциона. Место было очищено и торги начались. Мужчины, значившиеся в списке, были скоро проданы за высокую цену, очевидно, на рынке был большой спрос на такого рода товар; двое из них достались Гэлею.
— Теперь твой черед, мальчуган, сказал аукционист, слегка подталкивая мальчика своим молоточком. — Вставай, покажи, как ты умеешь прыгать.
— Выставьте нас вместе, масса, пожалуйста, вместе! молила, старуха, крепко прижимая к себе мальчика,
— Убирайся прочь, — сердито оттолкнул ее аукционист — гы пойдешь последней. Ну, черномазый, скачи — и с этими словами он толкнул мальчика к помосту. Тяжелый стон раздался позади него. Мальчик остановился и оглянулся. Но ему не дали стоять и, смахнув слезы со своих больших, блестящих глаз, он в одну секунду вбежал на помост.
Его стройное тело, гибкие члены и красивое лицо сразу вызвали соперничество, и с полдюжины предложений послышалось одновременно. Встревоженный, полуиспуганный мальчик озирался во все стороны, прислушиваясь к тому, как набавляли цену то там, то здесь — пока раздался стук молотка. Он достался Гэлею. Его столкнули с помоста к новому хозяину, но он остановился на минуту и оглянулся назад: бедная старуха мать, дрожа всем телом, протягивала к нему свои дрожащие руки.
— Купите меня, масса! ради Бога, купите! Я умру, если вы не купите!
— И куплю, так умрешь! — отвечал Гэлей, — нет, не куплю, — и он отошел прочь.
За бедную старуху торговались недолго. Человек, разговаривавший с Гэлеем, и очевидно не лишенный чувства сострадания, купил ее за бесценок, и толпа начала расходиться.
Бедные жертвы аукциона, которые много лет прожили вместе в одном имении, собрались вокруг несчастной матери, на отчаяние которой жалко было смотреть.
— Неужели они не могли оставить мне хоть одного? Масса обещал, что оставит мне одного, да, обещал, — твердила она надтреснутым голосом.
— Надейся на Бога, тетушка Агарь, с соболезнованьем сказал старший из негров.
