— Вотъ что я вамъ скажу, масса Джоржъ: будьте добрымъ мальчикомъ; помните, сколько сердецъ надѣются на васъ. Держитесь всегда крѣпко за свою мать. Не берите примѣра съ глупыхъ мальчиковъ, которые какъ подрастутъ, такъ ужъ не смотрятъ на мать. Помните, масса Джоржъ, многое даетъ намъ Богъ по два раза, а мать онъ даетъ только одинъ разъ. Вы хоть сто лѣтъ проживете, другой такой женщины, какъ ваша мать, не найдете. Держитесь же за нее и растите ей на утѣшеніе, мой милый, дорогой мальчикъ! вы исполните это, не правда-ли?
— Исполню, дядя Томъ, серьезно проговорилъ Джоржъ.
— И еще, будьте осторожны въ словахъ, масса Джоржъ. Молодые люди въ ваши годы бываютъ иногда своевольны, это, можетъ быть, и естественно. Но настоящій джентльменъ, какимъ, я надѣюсь, вы будете, никогда не позволяетъ себѣ сказать родителямъ непочтительнаго слова. Вы не обижаетесь, что я такъ говорю съ вами, масса Джоржъ?
— Нѣтъ, нисколько, дядя Томъ, ты мнѣ всегда давалъ хорошіе совѣты.
— Это потому, что я старше васъ, сказалъ Томъ лаская красивую, кудрявую головку мальчика своей большой, сильной рукой и голосъ его былъ нѣженъ, какъ голосъ женщины, — я вижу сколько у васъ хорошихъ задатковъ. О, масса Джоржъ, вамъ все дано: образованіе, права, грамотность, вы будете знатнымъ, ученымъ, добрымъ человѣкомъ, и всѣ ваши люди и ваши родители будутъ гордиться вами! Будьте добрымъ господиномъ, какъ вашъ отецъ и добрымъ христіаниномъ, какъ ваша мать. Помните Нога въ дни юности, масса Джоржъ!
— Я. постараюсь быть очень хорошимъ, дядя Томъ, обѣщаю тебѣ, отвѣчалъ Джоржъ. — Я буду первый сортъ! А ты не унывай! И привезу тебя назадъ, домой. Я уже говорилъ сегодня тетушкѣ Хлоѣ, когда я буду большой, я выстрою тебѣ новый домъ, и у тебя будетъ гостиная и коверъ во весь полъ. О, ты тогда словно заживешь!
Гэлей показался въ дверяхъ съ кандалами въ рукахъ.
— Послушайте, милостивый государь, съ надменнымъ видомъ обратился къ нему Джоржъ, — я разскажу отцу и матери, какъ вы обращаетесь съ Томомъ.
— Сдѣлайте одолженіе, отвѣчалъ торговецъ.
— Неужели вамъ не стыдно всю жизнь только и дѣлать, что покупать людей и держать ихъ на цѣпи, какъ скотину? Неужели вы не сознаете, какъ это низко?
— Если знатные господа продаютъ людей, отчего же мнѣ
— Вот что я вам скажу, масса Джорж: будьте добрым мальчиком; помните, сколько сердец надеются на вас. Держитесь всегда крепко за свою мать. Не берите примера с глупых мальчиков, которые как подрастут, так уж не смотрят на мать. Помните, масса Джорж, многое дает нам Бог по два раза, а мать он дает только один раз. Вы хоть сто лет проживете, другой такой женщины, как ваша мать, не найдете. Держитесь же за нее и растите ей на утешение, мой милый, дорогой мальчик! вы исполните это, не правда ли?
— Исполню, дядя Том, серьезно проговорил Джорж.
— И еще, будьте осторожны в словах, масса Джорж. Молодые люди в ваши годы бывают иногда своевольны, это, может быть, и естественно. Но настоящий джентльмен, каким, я надеюсь, вы будете, никогда не позволяет себе сказать родителям непочтительного слова. Вы не обижаетесь, что я так говорю с вами, масса Джорж?
— Нет, нисколько, дядя Том, ты мне всегда давал хорошие советы.
— Это потому, что я старше вас, сказал Том лаская красивую, кудрявую головку мальчика своей большой, сильной рукой и голос его был нежен, как голос женщины, — я вижу сколько у вас хороших задатков. О, масса Джорж, вам всё дано: образование, права, грамотность, вы будете знатным, ученым, добрым человеком, и все ваши люди и ваши родители будут гордиться вами! Будьте добрым господином, как ваш отец и добрым христианином, как ваша мать. Помните Нога в дни юности, масса Джорж!
— Я. постараюсь быть очень хорошим, дядя Том, обещаю тебе, отвечал Джорж. — Я буду первый сорт! А ты не унывай! И привезу тебя назад, домой. Я уже говорил сегодня тетушке Хлое, когда я буду большой, я выстрою тебе новый дом, и у тебя будет гостиная и ковер во весь пол. О, ты тогда словно заживешь!
Гэлей показался в дверях с кандалами в руках.
— Послушайте, милостивый государь, с надменным видом обратился к нему Джорж, — я расскажу отцу и матери, как вы обращаетесь с Томом.
— Сделайте одолжение, отвечал торговец.
— Неужели вам не стыдно всю жизнь только и делать, что покупать людей и держать их на цепи, как скотину? Неужели вы не сознаете, как это низко?
— Если знатные господа продают людей, отчего же мне
