— Это прямо низость, гадость, я и слушать не хочу, что они тамъ говорятъ! Это безсовѣстно, это позоръ! Если бы я былъ большой, они не посмѣли бы этого сдѣлать, никогда, ни за что! говорилъ Джоржъ съ подавленнымъ рыданіемъ.
— О, мастеръ Джоржъ! Какъ я радъ! сказалъ Томъ. Мнѣ было такъ тяжело уѣзжать, не повидавшись съ вами! Вы не повѣрите, до чего мнѣ пріятно!
Томъ сдѣлалъ движеніе ногами, и Джоржъ замѣтилъ кандалы
— Что за срамъ! — вскричалъ онъ, сжимая кулаки. — Я побью этого стараго негодяя, непремѣнно побью!
— Нѣтъ, не надо, мастеръ Джоржъ, — и не говорите такъ громко. Мнѣ не станетъ лучше, оттого что вы его разсердите.
— Ну, хорошо, я не буду бить ради тебя; но подумай только какой срамъ! Они даже не прислали за мной, не написали мнѣ записки, если бы не Томъ Линконъ, я бы ничего и не зналъ. Я ихъ славно распушилъ всѣхъ дома.
— Это вы не хорошо, масса Джоржъ!
— Ну, ужъ я не могъ молчать! Это вѣдь срамъ, я всегда скажу! Послушай, дядя Томъ, — онъ повернулся спиной къ кузницѣ и проговорилъ таинственнымъ шопотомъ:
— Я принесъ тебѣ мой долларъ.
— Ахъ, я его не возьму, мастеръ Джоржъ, ни за что на свѣтѣ, — отвѣчалъ сильно тронутый Томъ.
— Нѣтъ, возьмешь! вскричалъ Джоржъ. — Посмотри: я сказалъ тетушкѣ Хлоѣ, что отдамъ его тебѣ, и она посовѣтовала мнѣ продѣлать въ немъ дырочку, продѣть шнурочекъ и повѣсить тебѣ на шею, носи его такъ, чтобы никто не видѣлъ, иначе этотъ подлецъ отниметъ у тебя. Пожалуйста, Томъ, позволь мнѣ поколотить его! Это будетъ такимъ облегченіемъ для меня!
— Нѣтъ, пожалуйста, масса Джоржъ, мнѣ это не принесетъ никакой пользы.
— Ну, хорошо, для тебя я удержусь! отвѣчалъ Джоржъ, надѣвая свой долларъ на шею Тома. — Вотъ такъ, а теперь застегни хорошенько куртку! всякій разъ, какъ взглянешь на него, вспоминай, что я пріѣду за тобой и возьму тебя. Мы съ теткой Хлоей уже все переговорили объ этомъ. Я сказалъ ей, чтобы она не безпокоилась, я буду стараться, и отравлю отцу жизнь, если онъ тебя не выкупитъ!
— О, масса Джоржъ, не хорошо такъ говорить о своемъ отцѣ!
— Боже мой, дядя Томъ, да вѣдь я же не сказалъ ничего дурного.
— Это прямо низость, гадость, я и слушать не хочу, что они там говорят! Это бессовестно, это позор! Если бы я был большой, они не посмели бы этого сделать, никогда, ни за что! говорил Джорж с подавленным рыданием.
— О, мастер Джорж! Как я рад! сказал Том. Мне было так тяжело уезжать, не повидавшись с вами! Вы не поверите, до чего мне приятно!
Том сделал движение ногами, и Джорж заметил кандалы
— Что за срам! — вскричал он, сжимая кулаки. — Я побью этого старого негодяя, непременно побью!
— Нет, не надо, мастер Джорж, — и не говорите так громко. Мне не станет лучше, оттого что вы его рассердите.
— Ну, хорошо, я не буду бить ради тебя; но подумай только какой срам! Они даже не прислали за мной, не написали мне записки, если бы не Том Линкон, я бы ничего и не знал. Я их славно распушил всех дома.
— Это вы не хорошо, масса Джорж!
— Ну, уж я не мог молчать! Это ведь срам, я всегда скажу! Послушай, дядя Том, — он повернулся спиной к кузнице и проговорил таинственным шёпотом:
— Я принес тебе мой доллар.
— Ах, я его не возьму, мастер Джорж, ни за что на свете, — отвечал сильно тронутый Том.
— Нет, возьмешь! вскричал Джорж. — Посмотри: я сказал тетушке Хлое, что отдам его тебе, и она посоветовала мне проделать в нём дырочку, продеть шнурочек и повесить тебе на шею, носи его так, чтобы никто не видел, иначе этот подлец отнимет у тебя. Пожалуйста, Том, позволь мне поколотить его! Это будет таким облегчением для меня!
— Нет, пожалуйста, масса Джорж, мне это не принесет никакой пользы.
— Ну, хорошо, для тебя я удержусь! отвечал Джорж, надевая свой доллар на шею Тома. — Вот так, а теперь застегни хорошенько куртку! всякий раз, как взглянешь на него, вспоминай, что я приеду за тобой и возьму тебя. Мы с теткой Хлоей уже всё переговорили об этом. Я сказал ей, чтобы она не беспокоилась, я буду стараться, и отравлю отцу жизнь, если он тебя не выкупит!
— О, масса Джорж, не хорошо так говорить о своем отце!
— Боже мой, дядя Том, да ведь я же не сказал ничего дурного.
