вила на каминъ какія-то таинственныя баночки, какія-то снадобья, которыя подавались только въ экстренныхъ случаяхъ.
— Смотри-ка, Петя, какой у насъ сегодня завтракъ! съ торжествомъ вскричалъ Мося, схватывая кусокъ курицы.
Тетушка Хлоя дала ему быструю пощечину.
— Вотъ тебѣ! Бездѣльники! отецъ послѣдній разъ завтракаетъ дома, а они накидываются точно воронье.
— Ахъ, Хлоя! ласково остановилъ ее Томъ.
— Да не могу-же я! — вскричала тетушка Хлоя, закрывая лицо передникомъ. — Я такъ измучилась, что не могу удержаться.
Мальчики присмирѣли и смотрѣли то на отца, то на мать, а маленькая дѣвочка ухватилась за ея платье и подняла громкій, повелительный крикъ.
— Ну, вотъ, — сказала тетушка Хлоя, вытирая глаза и сажая малютку къ себѣ на колѣни, — кажется прошло. Кушай же, пожалуйста, это моя лучшая курочка. И вамъ сейчасъ дамъ, мальчики. Бѣдняжки, мама обидѣла васъ!
Мальчики не ожидали второго приглашенія и тотчасъ же принялись съ жадностью истреблять все, что было подано на столъ. И они хорошо сдѣлали; иначе оказалось бы, что завтракъ напрасно приготовлялся.
Послѣ завтрака тетка Хлоя опять принялась хлопотать, — Теперь я соберу твои вещи, — говорила она. — Только бы онъ не отнялъ ихъ у тебя! Я знаю ихъ повадку, подлый народъ! Смотри, твоя фланелевая фуфайка отъ ревматизма лежитъ въ этомъ углу: береги ее, другой тебѣ никто не сошьетъ. Вотъ тутъ твои старыя рубашки, а тутъ новыя. Я заштопала твои носки вчера вечеромъ и положила въ нихъ клубокъ, чтобы можно было чинить ихъ. Господи, кто-то теперь будетъ штопать тебѣ? — Тетушка Хлоя снова не совладала собой, положила голову на край сундука и зарыдала. — Подумать только, некому будетъ позаботиться о тебѣ, никто не спроситъ здоровъ ты, или боленъ! Нѣтъ, я не могу, не могу помириться съ этимъ!
Мальчики, съѣвъ все, что было на столѣ, начали догадываться, что происходитъ нѣчто печальное: мать плакала, отецъ былъ грустенъ; они тоже начали ревѣть и тереть глаза руками. Дядя Томъ взялъ дѣвочку на руки и давалъ ей всласть теребить себѣ волосы и царапать свое лицо. Она отъ души наслаждалась и по временамъ вскрикивала отъ восторга.
— Радуйся, радуйся, бѣдняжка! — сказала тетушка Хлоя. — Придетъ и твой чередъ плакать, какъ продадутъ твоего мужа,
вила на камин какие-то таинственные баночки, какие-то снадобья, которые подавались только в экстренных случаях.
— Смотри-ка, Петя, какой у нас сегодня завтрак! — с торжеством вскричал Мося, схватывая кусок курицы.
Тетушка Хлоя дала ему быструю пощечину.
— Вот тебе! Бездельники! отец последний раз завтракает дома, а они накидываются точно воронье.
— Ах, Хлоя! ласково остановил ее Том.
— Да не могу же я! — вскричала тетушка Хлоя, закрывая лицо передником. — Я так измучилась, что не могу удержаться.
Мальчики присмирели и смотрели то на отца, то на мать, а маленькая девочка ухватилась за её платье и подняла громкий, повелительный крик.
— Ну, вот, — сказала тетушка Хлоя, вытирая глаза и сажая малютку к себе на колени, — кажется прошло. Кушай же, пожалуйста, это моя лучшая курочка. И вам сейчас дам, мальчики. Бедняжки, мама обидела вас!
Мальчики не ожидали второго приглашения и тотчас же принялись с жадностью истреблять всё, что было подано на стол. И они хорошо сделали; иначе оказалось бы, что завтрак напрасно приготовлялся.
После завтрака тетка Хлоя опять принялась хлопотать, — Теперь я соберу твои вещи, — говорила она. — Только бы он не отнял их у тебя! Я знаю их повадку, подлый народ! Смотри, твоя фланелевая фуфайка от ревматизма лежит в этом углу: береги ее, другой тебе никто не сошьет. Вот тут твои старые рубашки, а тут новые. Я заштопала твои носки вчера вечером и положила в них клубок, чтобы можно было чинить их. Господи, кто-то теперь будет штопать тебе? — Тетушка Хлоя снова не совладала собой, положила голову на край сундука и зарыдала. — Подумать только, некому будет позаботиться о тебе, никто не спросит здоров ты, или болен! Нет, я не могу, не могу помириться с этим!
Мальчики, съев всё, что было на столе, начали догадываться, что происходит нечто печальное: мать плакала, отец был грустен; они тоже начали реветь и тереть глаза руками. Дядя Том взял девочку на руки и давал ей всласть теребить себе волосы и царапать свое лицо. Она от души наслаждалась и по временам вскрикивала от восторга.
— Радуйся, радуйся, бедняжка! — сказала тетушка Хлоя. — Придет и твой черед плакать, как продадут твоего мужа,
