будетъ возможно. Онъ придетъ къ намъ ужинать, посидите, подождите его. Какой миленькій мальчикъ, — прибавила женщина, протягивая Гарри сладкую булочку. Но бѣдный мальчикъ до того усталъ, что расплакался.
— Бѣдняжка! Онъ не привыкъ много ходить, а я такъ торопила его; — сказала Элиза.
— Такъ идите въ эту комнату, уложите его! — И хозяйка открыла дверь въ небольшую комнату, въ которой стояла хорошая кровать. Элиза уложила на нее уставшаго мальчика и держала его ручки въ своихъ, пока онъ не уснулъ крѣпкимъ сномъ. Сама она не могла спать. Мысль о погонѣ жгла ее словно огнемъ; и она съ тоской глядѣла на мрачную, волнующуюся рѣку, лежавшую между ней и свободой.
Здѣсь мы должны на время проститься съ нею и вернуться къ ея преслѣдователямъ.
Хотя миссисъ Шельби обѣщала, что обѣдъ будетъ скоро поданъ, но на дѣлѣ оказалось не то. Въ присутствіи Гэлея она посылала, по крайней мѣрѣ, полдюжины молодыхъ гонцовъ къ тетушкѣ Хлоѣ, но эта почтенная особа только фыркала въ отвѣтъ, трясла головой и продолжала производить всѣ свои операціи необыкновенно медленно и аккуратно.
По какой-то необъяснимой причинѣ вся прислуга была убѣждена, что миссисъ не разсердится за промедленіе, и, удивительно, какъ много случалось въ этотъ день разныхъ бѣдъ, которыя задерживали ходъ дѣла. Какой-то злополучный малый опрокинулъ соусникъ съ подливкой; пришлось дѣлать подливку сызнова съ полною старательностью и по всѣмъ правиламъ искусства. Тетушка Хлоя кипятившая и мѣшавшая ее съ величайшею аккуратностью, на всѣ приглашенія поторопиться рѣзко отвѣчала, что „не намѣрена помогать кому-то ловить людей“. Одинъ слуга упалъ съ ведромъ воды и долженъ былъ идти второй разъ на колодецъ за свѣжей водой, другой уронилъ кусокъ масла. Отъ времени до времени въ кухню приходили вѣсти, что масса Гэлей очень безпокоится, что ему не сидится на стулѣ, что онъ безпрестанно подбѣгаетъ то къ окну, то къ двери.
— Такъ ему и надо! — съ негодованіемъ проговорила тетушка Хлоя. — Ему придется еще больше безпокоиться, если онъ не исправится. Каковъ-то онъ будетъ, когда Господь призоветъ его къ себѣ!
— Онъ навѣрно попадетъ въ адъ! — рѣшилъ маленькій Джонъ.
будет возможно. Он придет к нам ужинать, посидите, подождите его. Какой миленький мальчик, — прибавила женщина, протягивая Гарри сладкую булочку. Но бедный мальчик до того устал, что расплакался.
— Бедняжка! Он не привык много ходить, а я так торопила его; — сказала Элиза.
— Так идите в эту комнату, уложите его! — И хозяйка открыла дверь в небольшую комнату, в которой стояла хорошая кровать. Элиза уложила на нее уставшего мальчика и держала его ручки в своих, пока он не уснул крепким сном. Сама она не могла спать. Мысль о погоне жгла ее словно огнем; и она с тоской глядела на мрачную, волнующуюся реку, лежавшую между ней и свободой.
Здесь мы должны на время проститься с нею и вернуться к её преследователям.
Хотя миссис Шельби обещала, что обед будет скоро подан, но на деле оказалось не то. В присутствии Гэлея она посылала, по крайней мере, полдюжины молодых гонцов к тетушке Хлое, но эта почтенная особа только фыркала в ответ, трясла головой и продолжала производить все свои операции необыкновенно медленно и аккуратно.
По какой-то необъяснимой причине вся прислуга была убеждена, что миссис не рассердится за промедление, и, удивительно, как много случалось в этот день разных бед, которые задерживали ход дела. Какой-то злополучный малый опрокинул соусник с подливкой; пришлось делать подливку сызнова с полною старательностью и по всем правилам искусства. Тетушка Хлоя кипятившая и мешавшая ее с величайшею аккуратностью, на все приглашения поторопиться резко отвечала, что „не намерена помогать кому-то ловить людей“. Один слуга упал с ведром воды и должен был идти второй раз на колодец за свежей водой, другой уронил кусок масла. От времени до времени в кухню приходили вести, что масса Гэлей очень беспокоится, что ему не сидится на стуле, что он беспрестанно подбегает то к окну, то к двери.
— Так ему и надо! — с негодованием проговорила тетушка Хлоя. — Ему придется еще больше беспокоиться, если он не исправится. Каков-то он будет, когда Господь призовет его к себе!
— Он наверно попадет в ад! — решил маленький Джон.
