— Мое почтеніе! сказалъ одинъ.
— Мое почитаніе! прибавилъ другой.
Мистрисъ Никльби поклонилась и отвѣчала, что она не имѣетъ чести....
— Знать насъ? подхватилъ первый. Ахъ, мистрисъ Никльби! для насъ это очень чувствительно.—Не правда ли, очень чувствительно? спросилъ онъ, оборачиваясь къ товарищу.
— Очень чувствительно, мистрисъ Никльби! подтвердилъ тотъ.
— Мы объ этомъ крайне жалѣли, продолжалъ первый.—Не правда ли, крайне жалѣли?—Крайне жалѣли, повторилъ товарищъ.
— Слышите, мистрисъ Никльби? вамъ ручается другъ мой Пайкъ.—Имѣю честь рекомендовать; мистеръ Пайкъ, конюшій.
— Имѣю честь рекомендовать: мистеръ Плекъ, конюшій.
— Мы оба—короткіе пріятели сэръ Мольбера Хока.
— Въ самомъ дѣлѣ? вскричала мистрисъ Никльби: ахъ! такъ прошу покорно садиться. Я очень рада познакомиться съ пріятелями сэръ Мольбери.
— А мы очень рады, что слышимъ это изъ вашихъ очаровательныхъ устъ, сказалъ Плекъ, садясь возлѣ нея. Одно слово на ушко, сударыня. Ежели бы сэръ Мольбери зналъ, какъ вы объ немъ отзываетесь, онъ почелъ бы себя счастливѣйшимъ человѣкомъ.
— Помилуйте! возразила мистрисъ Никльби, думая про себя, что она очень лукава: мое мнѣніе, вѣрно, ничего не значитъ для такого знатнаго человѣка.
— Что вы! вскричалъ Плекъ: ничего не значитъ—Пайкъ, говори: много ли значитъ мнѣніе мистрисъ Никльби для сэръ Мольбери Хона?
— Много значитъ, отвѣчалъ Пайкъ.
Мистрисъ Никльби скромно потупила глаза и улыбнулась.
