На другой день онъ принялся за работу и работалъ безъ устали трое сутокъ—писалъ, маралъ, переписывалъ, перемарывалъ, и наконецъ—піеса готова!
— Чудо! превосходно! прекрасно! кричалъ мистеръ Кромльзъ, когда скороспѣлый авторъ читалъ свое скороспелое твореніе въ присутствіи всѣхъ членовъ труппы.—Милостивые государи и государыни! сказалъ онъ потомъ, выступивъ по обыкновенію на середину комнаты: піеса мистера Никльби обѣщаетъ большой успѣхъ и богатый сборъ. По заведенному порядку, теперь наступило время бенефисовъ. Мы съ мистрисъ Кромльзъ имѣли уже свои бенефисы въ день рожденья феномена и въ день нашей свадьбы. Мистеръ и мистрисъ Ленвиль также имѣли бенефисы въ день кончины ихъ дяди и въ день развода мистера Ленвиля съ первою женой. Теперь слѣдуетъ очередь миссъ Сневеличи. Принимая въ соображеніе лестныя надежды, которыя подаетъ новая піеса, я рѣшаюсь назначить ее на бенефисъ этой геніяльной артистки; разумѣется, съ извѣстнымъ вычетомъ въ пользу дирекціи. Спектакль долженъ быть въ понедѣльникъ.
Громкое рукоплесканіе было знакомъ всеобщаго одобренія со стороны труппы.
— Теперь, мой почтеннѣйшій, сказалъ директоръ, взявъ дружески Николаеву руку: я хочу попросить васъ еще кой-о-чемъ. Завтра поутру миссъ Сневеличи пойдетъ раздавать билеты знатнѣйшимъ жителямъ здѣшняго города. Будьте пожалуйста ея кавалеромъ. Джентльменъ изъ Лондона, сочинитель, актеръ, пригожій молодой человѣкъ: все это, знаете, имѣетъ свою физіономію.
Николай хотѣлъ увернуться; говорилъ, что онъ еще новичекъ, ничего не знаетъ, никогда не бывалъ въ такихъ обстоятельствахъ; но миссъ Сневеличи устремила на него выразительный взглядъ и шептала: «О нѣтъ? вы не будете ко мнѣ такъ жестоки!»—мистрисъ
