тое изъ роли какой-то греческой царицы. Между-тѣмъ въ комнату вбѣжала маленькая дѣвочка въ бѣломъ платьѣ, въ голубомъ спенсерѣ, въ вѣнкѣ изъ линючихъ цвѣтовъ и въ малиновыхъ башмакахъ. Она сдѣлала пируэтъ, два или три антрша, потомъ еще пируэтъ, еще антрша, и послѣ этого начала рѣзвый танецъ, порхая изъ стороны въ сторону, измѣняя каждую секунду свое положеніе и производя такое множество разныхъ прыжковъ, скачковъ, поворотовъ, что глазъ не успѣвалъ слѣдить за ея красными башмаками, а головы зрителей начали кружиться.
— Браво! браво! закричалъ мистеръ Кромльзъ. Какъ вы находите?
— Превосходно, отвѣчалъ Николай.
— Это моя дочь, миссъ Нинета Кромльзъ, прозванная феноменомъ. Ей только десять лѣтъ, но ея дарованія... Да что̀ и говорить объ этомъ! Вы видѣли, что она можетъ сдѣлать. Мы получили бездну привѣтствій отъ дворянства и публики почти всѣхъ городовъ Англіи. Эта чудная дѣвочка, гдѣ только являлась, всѣхъ и вездѣ восхищала до бѣшенства, и я могу сказать, что ее недаромъ назвали феноменомъ.
Точно не даромъ! въ этомъ и мы съ своей стороны можемъ удостовѣрить читателя. Миссъ Нинета Кромльзъ, при маленькомъ ростѣ, по которому ей нельзя было дать болѣе десяти лѣть, имѣла всѣ формы шестнадцати-лѣтней дѣвушки, а что̀ всего примѣчательнѣе, она и за пять или за шесть лѣтъ передъ тѣмъ нисколько не была выше. О причинахъ этого феноменальнаго явленія существовали различныя ипотезы: большинство держалось однако же такой теоріи, что миссъ Нинетъ не десять, а шестнадцать лѣтъ; но она перестала рости отъ необыкновенной склонности къ джину и оттого, что слишкомъ поздно ложится спать.
Послѣ довольно продолжительнаго разговора о талантахъ Нинеты, мистеръ Кромльзъ почелъ нужнымъ
