ма не знала что вокругъ нея происходитъ, и не успѣла еще ни на что рѣшиться, какъ молодой человѣкъ уже исчезъ.
Такъ кончилась сцена, заключавшая въ себѣ кратковременное свиданіе злополучнаго семейства и положившая начало новой, долгой разлуки его. Катя нѣсколько дней была очень больна и не могла ходить въ мастерскую мадамъ Манталини. Но наконецъ здоровье ея поправилось, она опять начала являться въ установленный часъ къ своей должности, и все пришло въ прежній порядокъ, то есть, Катя по-прежнему стала грустить и плакать о разлукѣ съ братомъ и отъ преслѣдованій миссъ Негъ. Между-тѣмъ какъ мать ея безъ умолку говорила, monsieur Манталини моталъ, а madame Манталини разглаживала ему усы и бакенбарды, вдругъ,—кто бы могъ этого ожидать?—въ одно прекрасное утро являются въ храмъ моды и вкуса два лица, совершенно незнакомые, начинаютъ все пересматривать, переворачивать, заглядывать во всякій уголъ, нюхать во всѣхъ ящикахъ, и,—что̀ всего удивительнѣе!—записывать каждую вещь на огромномъ листѣ бумаги, страннымъ образомъ коверкая названія модныхъ дамскихъ уборовъ, но акуратно выставляя цѣну противъ каждаго предмета,—не ту цѣну, какую объявляла мадамъ Манталини своимъ посѣтительницамъ, но другую, которую они изобрѣтали сами и которая, надо признаться, была гораздо сообразнѣе съ дѣломъ.
Скоро однако жъ причина необыкновеннаго любопытства и взыскательности двухъ незнакомцевъ перестала быть тайною: оказалось, что это ни больше ни меньше какъ два коммиссара, два полицейскіе чиновника, которые пришли въ магазинъ мадамъ Манталини по предписанію своего начальства сдѣлать маленькую опись ея товарамъ, для продажи оныхъ съ аукціона, за неплатежъ долговъ.
