меня завтра обѣдаютъ нѣсколько человѣкъ...... моихъ друзей. Надѣюсь, племянница, что ты не откажешься принять на себя роль хозяйки на этотъ случай. Я человѣкъ одинокій.
— Съ большимъ удовольствіемъ, дядюшка; но я, право, не знаю...... я такъ робка, не привыкла къ обществу. Боюсь, что вы будете мной недовольны.
— Не бойся; дѣло обойдется.
Сказавъ Катѣ, что она можетъ пріѣхать въ наемной коляскѣ и что онъ за нее заплатитъ, Ральфъ поспѣшно ушелъ, а мистрисъ Никльби принялась опять цѣловать свою дочь.
— Ну, поздравляю тебя, душа моя! говорила она, теперь твое счастье устроено. Дядюшка тебя очень полюбилъ. Вотъ, завтра ты будешь у него на обѣдѣ; тамъ будетъ много гостей, людей богатыхъ, знатныхъ. Мало ли что̀ можетъ случиться?
И мистрисъ Никльби расказала пять анекдотовъ, какъ дядюшки давали приданое своимъ племянницамъ, и какъ племянницы, случайно встрѣтившись у дядюшекъ съ знатными, богатыми и любезными лордами, выходили впослѣдствіи замужъ за этихъ лордовъ.
Само собою разумѣется, что все слѣдующее утро прошло въ заботахъ о Катиномъ тоалете. Добрая мать суетилась и говорила, не щадя ни дочери, ни себя. Къ довершенію суматохи, пришла еще миссъ Ла-Криви, которая, ничего не зная, расположилась-было провести этотъ день съ Катей и ея матерью, такъ какъ по случаю воскресенья, Катѣ не нужно было итти въ магазинъ. Миссъ Ла-Криви принадлежала къ числу тѣхъ несчастныхъ, которые, не умѣя знакомиться съ людьми по̀-сердцу и уклоняясь отъ знакомствъ не по̀-сердцу, остаются иногда на цѣлую жизнь одинокими и живутъ въ многолюдной столицѣ, какъ-будто въ степи. До встрѣчи съ семействомъ Никльби, она проводила время въ совершенномъ уединеніи, но будучи
