менѣе любопытная. Миссъ Фанни Сквирсъ имѣла отъ роду двадцать пять летъ. Она была ростомъ въ отца, а полнотой въ мать, и наслѣдовала отъ маменьки силу голоса, а отъ папенки выразительность взгляду; то есть, она составляла что-то среднее между этой четой, или соединяла въ себѣ ихъ обоюдныя качества:—была безобразна за двоихъ.
Удалясь въ свою комнату, чтобъ ложиться въ постель, миссъ Фанни Сквирсъ, по врожденному всѣмъ дѣвушкамъ любопытству, стала навѣдываться у служанки о Николаѣ. Та отвѣчала, что Николай молодецъ, имѣетъ престройныя ноги, обстоятельство весьма важное въ Дотбойсъ-Голле, гдѣ ноги были вообще либо кривыя, либо изломанныя. Фанни продумала цѣлую ночь о Николаевыхъ ногахъ, вертѣлась то съ леваго боку на правый, то съ праваго на лѣвый, и наконецъ рѣшилась завтра непремѣнно посмотрѣть, что это за Николай.
Пользуясь временемъ, когда мать занята была на кухне, а отецъ ушелъ со двора, она тихонько прокралась къ дверямъ классной комнаты, отворила, вошла, и....... Ахъ!..... вдругъ остановилась, потупивъ глазки съ приличнымъ замѣшательствомъ.
Николай молча смотрѣлъ на незнакомую дѣвицу.
— Извините, пробормотала наконецъ Фанни, краснѣя, или по-крайней-мѣрѣ желая краснѣть: я думала, что здѣсь папенька..... Мне нужно..... я хотѣла взять перо.....
— Если только перо, сударыня, такъ и я могу служить вамъ.
— Точно прекрасныя ноги, подумала Фанни.—Ахъ, сэръ! мне, право, совѣстно.
Николай очинилъ ей перо. Фанни поблагодарила и убѣжала, повторяя: «Дѣйствительно отличныя ноги! Я никогда не видывала такихъ.» И цѣлый день она думала про молодаго учителя, старалась припомнить черты
