РАХИЛЬ. Вѣрво ты не меня искалъ.
СЕРЕДА. А то кого? Да что за дѣло кого искалъ, а да кого напалъ, тотъ и отвѣчай, а не поцѣлуешь, такъ я вѣдь каши наварю.....
РАХИЛЬ (шепотомъ). Послѣ, братъ Ѳома, честцое слово послѣ; теперь нельзя. (громко) Когда ты отстанешь отъ своихъ христіанскихъ привычекъ.....
СЕРЕДА. Некогда, матушка, переучиваться. А что слышно про старика? — Пріѣхалъ, али нѣтъ?
РАХИЛЬ. Пріѣхалъ.
СЕРЕДА. То-то же, пріѣхалъ. А кто ему грамоты сдѣладъ? Рука руку моетъ; послуга за послугу; да гдѣ же онъ, кумушка.....
РАХИЛЬ. Что ты это, Ѳома! Какъ тебѣ не стыдно.....
СЕРЕДА. Да ужъ на языкъ не гляди; на какой бокъ ляжетъ, тѣмъ и говорить; поякшаешься съ жидами, своимъ вздоръ мелешь; поживешь съ христіанами, жидовкѣ въ кумовья пойдешь. Ну, лебедка моя. Кого нибудь да подай; дѣло — утка; безъ заряду не убьешь, а тутъ въ Ригѣ — стадо, не перестрѣляушь....
ВЫХОДЪ ПЯТЫЙ
СУСАННА (бросаясь къ Середѣ). Митвохе, Митвохе, а что, есть гостинцы?
СЕРЕДА. Здравствуйте, матушки сестрицы! Знаю нашъ законъ твердо; будь судомойка, да шолкъ на плечахъ, дорогое зерно на шеѣ, въ кружевахъ что въ паутинѣ; видишь васъ теперь сколько; подаришь одной, другая захочетъ, перессоритесь, да подымете содомъ, такъ, что до ратуши дойдетъ. Ничего не дамъ. Да и что вамъ за гостинцы подаритъ бѣдный жидовикъ, у кого казна въ головѣ, а умъ въ карманѣ.... Обирайте нѣмцевъ; не бойсь, на ваши же деньги гостинцы купятъ; если бы хотя десятую долю жидовскихъ пошлинъ воротить, городъ построю. Да вотъ проѣздомъ подъ самой Ригой, въ Нейермиленѣ, глядимъ — на мосту гамъ; самъ командоръ въ жидовской повозкѣ; два жида привязаны къ деревьямъ, да такъ кричать, будто свиное стадо у князя на кухнѣ рѣжутъ.
