Крыловъ, какъ баснописецъ, представляетъ замѣчательное и въ нашей литературѣ безпримѣрное явленіе. Почти съ выхода въ свѣтъ первой его басни онъ дѣлается любимцемъ всей читающей публики; журналисты почитаютъ его басни украшеніемъ своихъ журналовъ, и сѣтуютъ, если его лѣнивая муза на время умолкаетъ. Пря жизни его, ему не было сдѣлано ни одного серьознаго замѣчанія ни относительно содержанія его басенъ, ни относительно ихъ внѣшней отдѣлки. Рѣзкая статья Каченовскаго (1812 г.) должна была возбудить въ читателѣ только негодованіе, а замѣтки А. Измайлова въ статьѣ «О разсказѣ басни», по своей мелочности, не могли имѣть замѣтнаго вліянія на баснописца.
Такимъ образомъ Крыловъ, восхищая своихъ современниковъ, не нашелъ у нихъ строгой, безпристрастной, правильной оцѣнки. Съ 1844 до 1847 года напечатано было о Крыловѣ нѣсколько обширныхъ статей. Большая часть изъ нихъ посвящена біографическимъ свѣдѣніямъ; и дѣиствительно, эта сторона предмета такъ полно обработана, что къ ней почти нечего прибавить. Что же касается до оцѣнки басенъ, то въ этихъ статьяхъ обращено вниманіе преимущественно на ихъ литературное достоинство, опредѣляется отношеніе русскаго баснописца къ Ла Фонтену и доказывается его самобытность; но вопросъ объ историческомъ значеніи его произведеній почти не затрогивается.
Правда, Лобановъ, Плетневъ, Гоголь и наконецъ Булгаринъ высказали мысль, что почти каждая оригинальная басня его была вызвана какимъ-нибудь современнымъ
