лица земли, являясь отдаленными предками нынѣшнихъ хвощей и плауновъ. Десятки тысячъ лѣтъ скоплялись груды деревьевъ, переслаиваясь съ иломъ и глиной. Впослѣдствіи, когда море стало сушей, пласты образовавшагося угля остались лежать, пріобрѣтая постепенно твердость и блескъ минерала. Во многихъ шахтахъ удалось открыть въ пластахъ угля толстые, обуглившіеся стволы допотопныхъ деревьевъ, стоящіе прямо или слегка наклонно и сохранившіе свое строеніе настолько, что въ нихъ можно различить кору, древесину, листья. Норденшильдъ наблюдалъ въ низовьѣ Енисея, какъ образуются стоячіе стволы. Въ одномъ протокѣ рѣки верхушки стволовъ торчали надъ водой въ видѣ цѣлаго лѣса, между тѣмъ, какъ комли, т. е. нижнія части стволовъ съ отвѣтвляющимися во всѣ стороны корнями, завязнувъ на днѣ, затянулись иломъ и послужили причиной того, что деревья не уплыли въ море, а остались торчать въ видѣ карчей, которыя, если здѣсь разовьется судоходство, явятся громаднымъ препятствіемъ для движенія судовъ.
Бухта Диксона заранѣе была намѣчена, какъ мѣсто разлуки. Здѣсь пароходы „Фрезеръ“ и „Экспрессъ“ должны были покинуть „Вегу“ и ея маленькаго провожатаго, чтобы войти въ Енисей, подняться по нему верстъ на 500 и разгрузить привезенные ими европейскіе товары въ ближайшемъ поселеніи. 9 августа, послѣ дружескаго прощанія, пароходы снялись съ якоря и пошли на югъ, а на другой день утромъ тронулась и „Вега“. Впереди лежалъ лабиринтъ острововъ. Мутныя воды Енисея съ журчаніемъ и пѣной устремлялись въ проливы между ними. Карты, которыми пользовались путешественники, оказались совершенно невѣрными: гдѣ была показана суша, открывалось море,
лица земли, являясь отдаленными предками нынешних хвощей и плаунов. Десятки тысяч лет скоплялись груды деревьев, переслаиваясь с илом и глиной. Впоследствии, когда море стало сушей, пласты образовавшегося угля остались лежать, приобретая постепенно твердость и блеск минерала. Во многих шахтах удалось открыть в пластах угля толстые, обуглившиеся стволы допотопных деревьев, стоящие прямо или слегка наклонно и сохранившие свое строение настолько, что в них можно различить кору, древесину, листья. Норденшильд наблюдал в низовье Енисея, как образуются стоячие стволы. В одном протоке реки верхушки стволов торчали над водой в виде целого леса, между тем как комли, то есть нижние части стволов с ответвляющимися во все стороны корнями, завязнув на дне, затянулись илом и послужили причиной того, что деревья не уплыли в море, а остались торчать в виде карчей, которые, если здесь разовьется судоходство, явятся громадным препятствием для движения судов.
Бухта Диксона заранее была намечена как место разлуки. Здесь пароходы «Фрезер» и «Экспресс» должны были покинуть «Вегу» и ее маленького провожатого, чтобы войти в Енисей, подняться по нему верст на пятьсот и разгрузить привезенные ими европейские товары в ближайшем поселении. 9 августа, после дружеского прощания, пароходы снялись с якоря и пошли на юг, а на другой день утром тронулась и «Вега». Впереди лежал лабиринт островов. Мутные воды Енисея с журчанием и пеной устремлялись в проливы между ними. Карты, которыми пользовались путешественники, оказались совершенно неверными: где была показана суша, открывалось море,
