разстояніями и съ одинаковой легкостью странствуетъ какъ по морю, такъ и по сушѣ. Въ водѣ онъ чувствуетъ себя такъ же свободно, какъ на берегу. Конечно, въ водѣ ему не угнаться за юркимъ тюленемъ, за рыбой; не дерзаетъ онъ также тревожить сонъ свирѣпыхъ моржей, чувствующихъ себя настоящими повелителями царства льдовъ. И рыбу и тюленей онъ ловитъ съ помощью разныхъ хитростей. Къ такимъ же хитростямъ прибѣгаетъ онъ на сушѣ, куда его загоняетъ голодъ въ такіе мѣсяцы, когда тюлени исчезаютъ, точно по мановенію волшебства, а рыба уходитъ въ глубину. Долго колеситъ медвѣдь около табуна сѣверныхъ оленей, дѣлая видъ, будто также пасется, стараясь пріучить пугливыхъ животныхъ къ своему присутствію. Спутники Норденшильда не разъ наблюдали эти подвохи полярнаго хитреца, которые удаются ему однако въ рѣдкихъ случаяхъ, если напр., ему удастся приблизиться къ молодому телку, легкомысленно отставшему отъ матки и незнакомому еще съ опасностями жизни. Нерѣдко случается, что бѣлый косматый мишка принужденъ поститься въ теченіи долгихъ дней, чуть не недѣль. Тощій и злой шатается онъ по льду, по пустой тундрѣ и готовъ питаться въ такое время самой, казалось бы, неподходящей для него пищей. Убивъ однажды одинокаго тощаго шатуна, путешественники распотрошили его изъ любопытства, съ цѣлью узнать, чѣмъ могъ поддерживать свое существованіе этотъ звѣрь въ тундрѣ, въ которой въ это время года не видно было ни одного живого существа. Къ несказанному удивленію своему они нашли желудокъ его набитымъ мохомъ, тѣмъ самымъ ягелемъ, какимъ питается олень. Кромѣ полупереваренной зелени ни въ желудкѣ, ни въ кишеч-
расстояниями и с одинаковой легкостью странствует как по морю, так и по суше. В воде он чувствует себя так же свободно, как на берегу. Конечно, в воде ему не угнаться за юрким тюленем, за рыбой; не дерзает он также тревожить сон свирепых моржей, чувствующих себя настоящими повелителями царства льдов. И рыбу и тюленей он ловит с помощью разных хитростей. К таким же хитростям прибегает он на суше, куда его загоняет голод в такие месяцы, когда тюлени исчезают, точно по мановению волшебства, а рыба уходит в глубину. Долго колесит медведь около табуна северных оленей, делая вид, будто также пасется, стараясь приучить пугливых животных к своему присутствию. Спутники Норденшильда не раз наблюдали эти подвохи полярного хитреца, которые удаются ему однако в редких случаях, если, например, ему удастся приблизиться к молодому телку, легкомысленно отставшему от матки и незнакомому еще с опасностями жизни. Нередко случается, что белый косматый мишка принужден поститься в течении долгих дней, чуть не недель. Тощий и злой шатается он по льду, по пустой тундре и готов питаться в такое время самой, казалось бы, неподходящей для него пищей. Убив однажды одинокого тощего шатуна, путешественники распотрошили его из любопытства, с целью узнать, чем мог поддерживать свое существование этот зверь в тундре, в которой в это время года не видно было ни одного живого существа. К несказанному удивлению своему они нашли желудок его набитым мхом, тем самым ягелем, каким питается олень. Кроме полупереваренной зелени ни в желудке, ни в кишеч-
