сѣрое полярное море, которое замерзаетъ зимой, превращаясь въ сушу, а лѣтомъ усѣивается цѣлой флотиліей пловучихъ ледяныхъ глыбъ, медленно движущихся къ югу, самое море таитъ въ себѣ огромные запасы пищи, которые поддерживаютъ жизнь множества живыхъ существъ. Въ первое мгновеніе мы поражены этимъ явленіемъ и не въ состояніи объяснить себѣ его. Загадка разрѣшается постепенно.
Наклонитесь къ землѣ, всмотритесь въ этотъ однообразный растительный покровъ, одѣвающій тундру. Кажется, что всѣ эти стебельки мха, лишаевъ, листочки скромныхъ растеній и узловатые, пригнувшіеся къ землѣ вѣтки кустарника не живутъ, а прозябаютъ. На самомъ же дѣлѣ жизнь только приникла къ землѣ, она спряталась притаилась, ушла внутрь себя и не обнаруживаетъ себя ни формами, ни красками. Но тѣмъ энергичнѣе развивается она внутри себя. Съ того момента, какъ незаходящее солнце надолго прогонитъ мракъ полярной ночи, свѣтъ уже не меркнетъ въ тундрѣ, онъ стоитъ, разлившись надъ землей не яркой, но ровно теплящейся стихіей. День и ночь, непрерывно всѣ 24 часа сутокъ, каждая зеленая клѣточка растенія пьетъ этотъ животворящій свѣтъ, не зная перерыва или сна, въ который погружаются наши растенія ночью, когда въ нихъ замираетъ питаніе. Вѣдь свѣтъ есть именно та сила, съ помощью которой зеленыя растенія творятъ въ себѣ вещество, накопляя запасы для роста и для размноженія. Намъ, жителямъ болѣе теплыхъ странъ, холодно въ тундрѣ, мы дрогнемъ въ ней, но наклонитесь, воткните термометръ въ растительный покровъ ея, и вы съ изумленіемъ наблюдаете, какъ ртуть въ немъ подымается на нѣсколько градусовъ выше того, что термометръ показываетъ на воздухѣ.
серое полярное море, которое замерзает зимой, превращаясь в сушу, а летом усеивается целой флотилией плавучих ледяных глыб, медленно движущихся к югу, самое море таит в себе огромные запасы пищи, которые поддерживают жизнь множества живых существ. В первое мгновение мы поражены этим явлением и не в состоянии объяснить себе его. Загадка разрешается постепенно.
Наклонитесь к земле, всмотритесь в этот однообразный растительный покров, одевающий тундру. Кажется, что все эти стебельки мха, лишаев, листочки скромных растений и узловатые, пригнувшиеся к земле ветки кустарника не живут, а прозябают. На самом же деле жизнь только приникла к земле, она спряталась притаилась, ушла внутрь себя и не обнаруживает себя ни формами, ни красками. Но тем энергичнее развивается она внутри себя. С того момента, как незаходящее солнце надолго прогонит мрак полярной ночи, свет уже не меркнет в тундре, он стоит, разлившись над землей не яркой, но ровно теплящейся стихией. День и ночь, непрерывно все 24 часа суток, каждая зеленая клеточка растения пьет этот животворящий свет, не зная перерыва или сна, в который погружаются наши растения ночью, когда в них замирает питание. Ведь свет есть именно та сила, с помощью которой зеленые растения творят в себе вещество, накопляя запасы для роста и для размножения. Нам, жителям более теплых стран, холодно в тундре, мы дрогнем в ней, но наклонитесь, воткните термометр в растительный покров ее, и вы с изумлением наблюдаете, как ртуть в нем подымается на несколько градусов выше того, что термометр показывает на воздухе.
