Европѣ и перестали быть предметомъ сказочной фантазіи. И вотъ въ это время внезапно всплылъ старый планъ обогнуть Азію съ сѣвера и достигнуть береговъ Китая по сѣверному полярному морю. Но въ этотъ разъ замыселъ родился и созрѣлъ не въ головѣ промышленника и купца, гнавшихся за выгодой и наживой, а въ головѣ замѣчательнаго ученаго, воображеніе котораго было увлечено своеобразной поэзіей полярныхъ странствій, какъ это случается почти со всякимъ, кому удавалось перешагнуть за порогъ величественнаго царства холода, вѣчныхъ льдовъ и пустыннаго безмолвія. Задачу эту взялся выполнить Норденшильдъ. Онъ и выполнилъ ее, притомъ съ легкостью и простотой, которыя всегда являются спутниками знанія и генія. Наука не преслѣдуетъ цѣлей наживы, но изъ этого не слѣдуетъ, что между знаніемъ и практическими требованіями жизни нѣтъ никакой связи. Напротивъ, потребности человѣка привлекаютъ къ себѣ вниманіе науки и часто ставятъ на разрѣшеніе ея опредѣленныя задачи. Но мысль ученаго увлекается, она залетаетъ гораздо дальше и уносится за предѣлы простыхъ выгодъ. Она безкорыстно открываетъ новыя истины, новыя области изслѣдованія. Такъ было и въ этомъ случаѣ. Съ 1860 г. добыча, которою промышляли норвежцы на Шпицбергенѣ (олени, тюлени, моржи), стала замѣтно убывать. Необходимо было найти новыя, еще непочатыя мѣста, иначе промышленниковъ ждало разореніе. Съ этою именно цѣлью норвежцы обратили свое вниманіе на восточныя части полярнаго моря и принялись за поиски тамъ. Капитанъ Карлсенъ, открывшій на Новой Землѣ остатки Баренцова зимовья, былъ однимъ изъ такихъ піонеровъ. Вскорѣ выяснилось, что лучшимъ временемъ для плаванія въ этихъ моряхъ является не
Европе и перестали быть предметом сказочной фантазии. И вот в это время внезапно всплыл старый план обогнуть Азию с севера и достигнуть берегов Китая по северному полярному морю. Но в этот раз замысел родился и созрел не в голове промышленника и купца, гнавшихся за выгодой и наживой, а в голове замечательного ученого, воображение которого было увлечено своеобразной поэзией полярных странствий, как это случается почти со всяким, кому удавалось перешагнуть за порог величественного царства холода, вечных льдов и пустынного безмолвия. Задачу эту взялся выполнить Норденшильд. Он и выполнил ее, притом с легкостью и простотой, которые всегда являются спутниками знания и гения. Наука не преследует целей наживы, но из этого не следует, что между знанием и практическими требованиями жизни нет никакой связи. Напротив, потребности человека привлекают к себе внимание науки и часто ставят на разрешение ее определенные задачи. Но мысль ученого увлекается, она залетает гораздо дальше и уносится за пределы простых выгод. Она бескорыстно открывает новые истины, новые области исследования. Так было и в этом случае. С 1860 г. добыча, которою промышляли норвежцы на Шпицбергене (олени, тюлени, моржи), стала заметно убывать. Необходимо было найти новые, еще непочатые места, иначе промышленников ждало разорение. С этою именно целью норвежцы обратили свое внимание на восточные части полярного моря и принялись за поиски там. Капитан Карлсен, открывший на Новой Земле остатки Баренцова зимовья, был одним из таких пионеров. Вскоре выяснилось, что лучшим временем для плавания в этих морях является не
