урегулировать, опредѣлить по возможности всѣ правовыя отношенiя. Тѣмь не менѣе образованіе обычнаго права при самой успѣшной законодательной дѣятельности, какъ намъ кажется, несомнѣнно. Право не есть только продуктъ отвлеченной мысли; оно создается на почвѣ жизненныхъ потребностей, отношеній и интересовъ. Сiи же послѣдніе постоянно разнообразятся и мѣняются, ибо жизнь не стоитъ, а, подобно большой рѣкѣ, пребываетъ въ постоянномъ движеніи, и какъ эта послѣдняя постоянно мѣняетъ свои берега, такъ и жизнь мѣняетъ и разнообразитъ потребности, отношенія и интересы. Поэтому, какъ бы успѣшно ни функціонировала законодательная дѣятельность, она не въ состояніи поспѣть за всѣми теченіями жизни, не въ состояніи уловить всѣ ея перемѣны. Совершенно возможно и часто бываетъ, что установленная законодателемъ норма, отвѣчавшая даннымъ жизненнымъ интересамъ, въ скоромъ времени оказывается неумѣстной, несоотвѣтствующей новымъ измѣнившимся интересамъ. И вотѣ пока законодатель установитъ болѣе цѣлесообразную норму, правовое убѣжденіе руководящихъ отдѣльныхъ лицъ само вырабатываетъ таковую, которая путемъ повторенія постепенно распространяется и вмѣсто закона дѣлается правиломъ поведенія въ данной сферѣ правовыхъ интересовъ. Законодатель, какъ-бы онъ ни былъ чутокъ къ запросамъ жизни, не можетъ познать всѣ потребности ея одновременно съ отдѣльными гражданами; руководящіе члены общества обыкновенно раньше познаютъ перемѣны жизни, ея народившіяся потребности, и первые выражаютъ убѣжденіе, способное служить нормой поведенія въ видоизмѣненной сферѣ интересовъ. Законодателю большею частью приходится лишь закрѣплять уже возникшее правовое убѣжденіе, уже выраженное правоположение; конечно, это закрѣпленіе дѣлается сознательно, а не механически, т. е. законодатель, прежде чѣмъ закрѣпить возникшее правоубѣжденіе, продумываетъ, переработываетъ его, но эта переработка сводится болѣе къ частностямъ, къ техникѣ правоположенія, чѣмъ къ исходной мысли, к общимъ чертамъ. Только въ немногихъ
