Сто сорокъ саженей чудовищной длины,
Приди въ четырнадцать размѣрнаго сонета.
Тотъ земноводный звѣрь, онъ вѣдалъ только лѣто
И смѣну лѣтнихъ дней на пламени весны.
5 Левіаѳанъ морей, гдѣ грузный ходъ волны
Былъ продвиженіемъ тяжелаго предмета.
И воздухъ былъ густой. И мало было свѣта.
Но жаркіе пары пыланьемъ пронзены.
Здѣсь мало что уму. Но все для сладострастья.
10 Хранилище любви, спинной его хребетъ
Былъ длительная хоть, гдѣ размышленья нѣтъ.
Онъ въ Лѣтописи Дней одна страница счастья.
Я думаю о немъ, когда погаснетъ свѣтъ,
И за стѣной моей, и въ сердцѣ, стонъ ненастья.
Сто сорок саженей чудовищной длины,
Приди в четырнадцать размерного сонета.
Тот земноводный зверь, он ведал только лето
И смену летних дней на пламени весны.
5 Левиафан морей, где грузный ход волны
Был продвижением тяжёлого предмета.
И воздух был густой. И мало было света.
Но жаркие пары пыланьем пронзены.
Здесь мало что уму. Но всё для сладострастья.
10 Хранилище любви, спинной его хребет
Был длительная хоть, где размышленья нет.
Он в Летописи Дней — одна страница счастья.
Я думаю о нём, когда погаснет свет,
И за стеной моей, и в сердце, стон ненастья.
