Онъ былъ одинъ, когда душой алкалъ
Какъ пѣнный конь, въ разбѣгѣ дикихъ гонокъ.
Онъ былъ одинъ, когда, полуребенокъ,
Онъ въ Байронѣ своей тоски искалъ.
5 Въ разливѣ нивъ, и въ перстнѣ сѣрыхъ скалъ.
Въ игрѣ ручья, чей плескъ блестящъ и звонокъ,
Въ мечтѣ цвѣточныхъ ласковыхъ коронокъ,
Онъ видѣлъ медъ, который отвергалъ.
Онъ былъ одинъ, какъ смутная комета,
10 Что головней съ пожарища летитъ,
Внѣ правила расчисленныхъ орбитъ.
Нездѣшняго звала къ себѣ примѣта
Нездѣшняя. И сжегъ свое онъ лѣто.
Однажды ли онъ въ смерти былъ убитъ?
Он был один, когда душой алкал,
Как пенный конь, в разбеге диких гонок.
Он был один, когда, полуребёнок,
Он в Байроне своей тоски искал.
5 В разливе нив и в перстне серых скал.
В игре ручья, чей плеск блестящ и звонок,
В мечте цветочных ласковых коронок,
Он видел мёд, который отвергал.
Он был один, как смутная комета,
10 Что головнёй с пожарища летит,
Вне правила расчисленных орбит.
Нездешнего звала к себе примета
Нездешняя. И сжёг своё он лето.
Однажды ли он в смерти был убит?
