Внимательны ли мы къ великимъ славамъ,
Въ которыхъ изъ міровъ нездѣшнихъ свѣтъ?
Кольцовъ, Некрасовъ, Тютчевъ, звонкій Фетъ,
За Пушкинымъ явились величавымъ.
5 Но раньше ихъ, въ сіяніи кровавомъ,
Въ горѣньи зорь, въ сверканьи лучшихъ лѣтъ,
Людьми былъ загнанъ пламенный поэтъ,
Не захотѣвшій медлить въ мірѣ ржавомъ.
Внимательны ли мы хотя теперь,
10 Когда съ тѣхъ поръ прошло почти столѣтье,
И радость или горе долженъ пѣть я?
А если мы открыли къ свѣту дверь,
Да будетъ духъ нашъ солнеченъ и цѣленъ,
Чтобъ не былъ мертвый вновь и вновь застрѣленъ.
Внимательны ли мы к великим славам,
В которых из миров нездешних свет?
Кольцов, Некрасов, Тютчев, звонкий Фет,
За Пушкиным явились величавым.
5 Но раньше их, в сиянии кровавом,
В гореньи зорь, в сверканьи лучших лет,
Людьми был загнан пламенный поэт,
Не захотевший медлить в мире ржавом.
Внимательны ли мы хотя теперь,
10 Когда с тех пор прошло почти столетье,
И радость или горе должен петь я?
А если мы открыли к свету дверь,
Да будет дух наш солнечен и целен,
Чтоб не был мёртвый вновь и вновь застрелен.
