Безукоризненный въ изяществѣ нарядъ.
Все одноцвѣтное, въ разсвѣтно-сѣромъ, платье.
Зеленоватость въ немъ всесвѣтна безъ изъятья.
У пояса костеръ приковываетъ взглядъ.
5 Столепестковая таитъ душистый ядъ.
Мѣняетъ ясность чувствъ. Внушаетъ мысль объятья.
О, если бъ могъ тебя всю, всю въ себя вобрать я.
Но губы алыя безгласно не велятъ.
И пепельныхъ волосъ волна, упавъ на плечи,
10 Змѣино поднялась къ тяжелой головѣ.
Уму не вѣрится, что косъ здѣсь только двѣ.
Свѣтясь, вокругъ нея поютъ нѣмыя рѣчи.
Вся говоритъ она. И вотъ не говоритъ.
Лишь въ перстнѣ явственно играетъ хризолитъ.
Безукоризненный в изяществе наряд.
Всё одноцветное, в рассветно-сером, платье.
Зеленоватость в нём всесветна без изъятья.
У пояса костёр приковывает взгляд.
5 Столепестковая таит душистый яд.
Меняет ясность чувств. Внушает мысль объятья.
О, если б мог тебя всю, всю в себя вобрать я.
Но губы алые безгласно не велят.
И пепельных волос волна, упав на плечи,
10 Змеино поднялась к тяжёлой голове.
Уму не верится, что кос здесь только две.
Светясь, вокруг неё поют немые речи.
Вся говорит она. И вот не говорит.
Лишь в перстне явственно играет хризолит.
