Предъ тѣмъ какъ здѣсь твое возникло тѣло,
Въ утробѣ, гдѣ зиждительная мгла,
Та женщина, что мать тебѣ была,
Лишь яблоки пурпуровыя ѣла.
5 И ты глядишь всегда свѣтло и смѣло,
Не зная чары ни добра, ни зла,
Высокая, румяна и бѣла,
Съ какого-то иного ты предѣла.
Ты—яблоня, въ которой по листамъ
10 Еще не пробѣжало Слово Гнѣва.
Къ тебѣ еще не приближалась Ева.
И вѣтки не сломалъ твоей Адамъ.
Ты вся еще съ цвѣтами въ разговорѣ,
И пьетъ твой ротъ пурпуровыя зори.
Пред тем как здесь твоё возникло тело,
В утробе, где зиждительная мгла,
Та женщина, что мать тебе была,
Лишь яблоки пурпуровые ела.
5 И ты глядишь всегда светло и смело,
Не зная чары ни добра, ни зла,
Высокая, румяна и бела,
С какого-то иного ты предела.
Ты — яблоня, в которой по листам
10 Ещё не пробежало Слово Гнева.
К тебе ещё не приближалась Ева.
И ветки не сломал твоей Адам.
Ты вся ещё с цветами в разговоре,
И пьёт твой рот пурпуровые зори.
