Для мудраго не можетъ быть вопроса,
Что между самыхъ ласковыхъ минутъ,
Которыя дано намъ вѣдать тутъ,
Одна изъ самыхъ нѣжныхъ—папироса.
5 Въ ней жертва есть. Отъ горнаго откоса
Восходитъ синій дымъ, свиваясь въ жгутъ.
Ручьи воспоминанія текутъ.
Бѣлѣетъ дымка. Слышенъ всплескъ у плеса.
Въ ней вольный, хоть любовный, поцѣлуй.
10 Дыханье—черезъ близь приникновенья.
Душистое зажженное мгновенье.
Спирали, уводящихъ грезу, струй.
Двойная жизнь души и арабесокъ,
Съ качаньемъ въ Вѣчность—легкихъ занавѣсокъ.
Для мудрого не может быть вопроса,
Что между самых ласковых минут,
Которые дано нам ведать тут,
Одна из самых нежных — папироса.
5 В ней жертва есть. От горного откоса
Восходит синий дым, свиваясь в жгут.
Ручьи воспоминания текут.
Белеет дымка. Слышен всплеск у плёса.
В ней вольный, хоть любовный, поцелуй.
10 Дыханье — через близь приникновенья.
Душистое зажжённое мгновенье.
Спирали, уводящих грёзу, струй.
Двойная жизнь души и арабесок,
С качаньем в Вечность — лёгких занавесок.
