И пѣвучія руны слагая,
Заносилъ ихъ на снѣжный покровъ
И пройдя по зеркальности синей,
Начерталъ я заклятья на льду,
15 Опушилъ ихъ серебряный иней,
Заманилъ въ заговоръ я звѣзду.
Проиграло мнѣ хоромъ Молчанье
Безглагольную пѣсню свою.
Изъ снѣговъ предо мной изваянья
20 Я въ нихъ жизнь заклинаньемъ впою.
Этимъ Мѣсяцемъ желтымъ, ущербнымъ,
Покачнувшимъ златые рога,
Сохранившимся прутикомъ вербнымъ,
Я велю вамъ: Живите, снѣга.
25 Оживляются странные лики,
Много созданныхъ снѣжныхъ людей.
Еслибъ было немного брусники,
Я бъ раскрасилъ въ нихъ пламя страстей.
Подожду, какъ совсѣмъ покраснѣетъ,
30 Предъ ущербомъ послѣднимъ, Луна.
Капли три она крови мнѣ свѣетъ,
Я ихъ вброшу, въ ихъ сердце, до дна.
И певучие руны слагая,
Заносил их на снежный покров
И пройдя по зеркальности синей,
Начертал я заклятья на льду,
15 Опушил их серебряный иней,
Заманил в загово́р я звезду.
Проиграло мне хором Молчанье
Безглагольную песню свою.
Из снегов предо мной изваянья
20 Я в них жизнь заклинаньем впою.
Этим Месяцем жёлтым, ущербным,
Покачнувшим златые рога,
Сохранившимся прутиком вербным,
Я велю вам: Живите, снега.
25 Оживляются странные лики,
Много созданных снежных людей.
Если б было немного брусники,
Я б раскрасил в них пламя страстей.
Подожду, как совсем покраснеет,
30 Пред ущербом последним, Луна.
Капли три она крови мне свеет,
Я их вброшу, в их сердце, до дна.
Снѣжные люди устроены,
Снѣжные боги при нихъ.
Люди, какъ каста, утроены,
Богъ—дополнительный стихъ.
Снежные люди устроены,
Снежные боги при них.
Люди, как каста, утроены,
Бог — дополнительный стих.
