То не былъ день. Ни день, ни ночь.
Я былъ на бархатномъ лугу.
О, пой, орелъ! Пророчь, пророчь!
10 Пропой: Все было такъ точь въ точь,
Въ вѣка умчавшіеся прочь,
На Сумерійскомъ берегу.
На многобожномъ берегу,
Въ затонѣ странъ, въ рѣкѣ временъ,
15 Гдѣ врагъ былъ волчьи радъ врагу,
И пѣлъ кроваво: „Все могу!“
И кедры высей гнулъ въ дугу,
Чтобъ былъ отстроенъ Вавилонъ.
Смотри, орелъ, мы тоже здѣсь
20 Воздвигли тридцать этажей.
Мы Шаръ Земной сковали весь,
У вышнихъ тучъ мы сбили спѣсь,
Надъ Шаромъ шаръ пустили днесь,
Превыше свиста всѣхъ стрижей.
25 Смотри, достигнемъ и тебя,
Орелъ пѣвучій и сѣдой.
Воздушный флотъ идетъ, губя
Тѣхъ, кто въ лелѣяньи себя
Слабѣе насъ. Гляди: дробя,
30 Мы взрывъ бросаемъ золотой.
Кто смѣлъ возстать на наше Мы,
И наше обмежить Хочу?
Внизу тамъ были воинствъ тьмы,
Но мы прошли быстрѣй Чумы,
35 Изъ нашей облачной сумы
Имъ выславъ пламя—саранчу.
То не был день. Ни день, ни ночь.
Я был на бархатном лугу.
О, пой, орёл! Пророчь, пророчь!
10 Пропой: Всё было так точь-в-точь,
В века умчавшиеся прочь,
На Сумерийском берегу.
На многобожном берегу,
В затоне стран, в реке времён,
15 Где враг был волчьи рад врагу,
И пел кроваво: «Всё могу!»
И кедры высей гнул в дугу,
Чтоб был отстроен Вавилон.
Смотри, орёл, мы тоже здесь
20 Воздвигли тридцать этажей.
Мы Шар Земной сковали весь,
У вышних туч мы сбили спесь,
Над Шаром шар пустили днесь,
Превыше свиста всех стрижей.
25 Смотри, достигнем и тебя,
Орёл певучий и седой.
Воздушный флот идёт, губя
Тех, кто в лелеяньи себя
Слабее нас. Гляди: дробя,
30 Мы взрыв бросаем золотой.
Кто смел восстать на наше Мы,
И наше обмежить Хочу?
Внизу там были воинств тьмы,
Но мы прошли быстрей Чумы,
35 Из нашей облачной сумы
Им выслав пламя — саранчу.
