И потомъ мы утѣшались за дубовымъ за столомъ,
10 Пили, ѣли, прохлаждались, не заботясь ни о чемъ.
И потомъ мы пожелали, чтобы умъ совсѣмъ исчезъ,
Мы манили и сманили Птицу райскую съ Небесъ.
И потомъ мы перестали говорить: „А что потомъ?“
Гусли звонко въ насъ рыдали, поцѣлуйный былъ нашъ домъ.
И потом мы утешались за дубовым за столом,
10 Пили, ели, прохлаждались, не заботясь ни о чём.
И потом мы пожелали, чтобы ум совсем исчез,
Мы манили и сманили Птицу райскую с Небес.
И потом мы перестали говорить: «А что потом?»
Гусли звонко в нас рыдали, поцелуйный был наш дом.
Голубь къ терему припалъ,
Кто тамъ, что тамъ, подсмотрѣлъ.
Голубь тѣломъ нѣжно-бѣлъ,
На оконцѣ жь цвѣтикъ алъ.
5 Бѣлый голубь ворковалъ,
Онъ цвѣточкомъ завладѣлъ,
Онъ его зачаровалъ,
Насладился, улетѣлъ.
Ахъ ты бѣлый голубокъ,
10 Позабылъ ты алъ цвѣтокъ.
Ахъ ты бѣлый голубокъ,
Воротись хоть на часокъ.
Голубь к терему припал,
Кто там, что там, подсмотрел.
Голубь телом нежно-бел,
На оконце ж цветик ал.
5 Белый голубь ворковал,
Он цветочком завладел,
Он его зачаровал,
Насладился, улетел.
Ах ты белый голубок,
10 Позабыл ты ал цветок.
Ах ты белый голубок,
Воротись хоть на часок.
Изъ остроговъ, изъ затворовъ,
Отъ косыхъ холодныхъ взоровъ,
Отъ напрасныхъ разговоровъ,—
Улети.
5 Птицей вольной, птицей бѣлой,
Изъ темницы застарѣлой,
Унесись на подвигъ смѣлый,—
Есть пути.
Из острогов, из затворов,
От косых холодных взоров,
От напрасных разговоров, —
Улети.
5 Птицей вольной, птицей белой,
Из темницы застарелой,
Унесись на подвиг смелый, —
Есть пути.
