25 — Если ты не боишься жгучихъ
Праздниковъ вешней игры,
Иди, на превыспреннихъ кручахъ
Я тебѣ приготовилъ шатры.
— Я бѣлая, такъ, я бѣлѣе,
30 Чѣмъ лилія тихихъ водъ.
Но ты золотишься, и, рдѣя,
Поешь, твой голосъ зоветъ.
— Я зову на высокія выси,
Я зову до исподнихъ глубинъ.
35 Я огонь въ вѣковомъ кипарисѣ,
Я въ пещерахъ полночныхъ рубинъ.
— Зачѣмъ же тебѣ золотое,
Скажи, а бѣлое—мнѣ?
— Чтобъ быть намъ счастливѣе вдвое,
40 Чтобы Солнце сіяло—Лунѣ.
25 — Если ты не боишься жгучих
Праздников вешней игры,
Иди, на превыспренних кручах
Я тебе приготовил шатры.
— Я белая, так, я белее,
30 Чем лилия тихих вод.
Но ты золотишься, и, рдея,
Поёшь, твой голос зовёт.
— Я зову на высокие выси,
Я зову до исподних глубин.
35 Я огонь в вековом кипарисе,
Я в пещерах полночных рубин.
— Зачем же тебе золотое,
Скажи, а белое — мне?
— Чтоб быть нам счастливее вдвое,
40 Чтобы Солнце сияло — Луне.
Божью книгу я читалъ,
Божья книга—здѣсь, въ саду.
Выпилъ полный я бокалъ.
Къ каждой буквѣ приникалъ.
5 Пьяность въ разумѣ. Я жду.
Божья книга хороша
Тѣмъ, что каждая душа
Видитъ въ ней себя одну,
Видитъ также цѣлый міръ,
10 Видитъ собственный свой пиръ,
И вселенскую весну.
Божья книга хороша
Тѣмъ, что каждая душа
Можетъ всю ее прочесть,
Божью книгу я читал,
Божья книга — здесь, в саду.
Выпил полный я бокал.
К каждой букве приникал.
5 Пьяность в разуме. Я жду.
Божья книга хороша
Тем, что каждая душа
Видит в ней себя одну,
Видит также целый мир,
10 Видит собственный свой пир,
И вселенскую весну.
Божья книга хороша
Тем, что каждая душа
Может всю её прочесть,
