Ягодки словно цвѣты—барбарисъ,
5 Въ яблокахъ ясно румянцы зажглись,
Темный, какъ теремъ ночной, кипарисъ.
Нѣжно обнявшись съ послѣднимъ лучомъ,
Лилія дремлетъ и грезитъ. О чемъ?
Ужь не отпуститъ тотъ лучъ, нипочемъ.
10 Въ чашу вбирая, но тѣмъ не губя,
Пресуществляя, вдыхая, любя,
Бѣлая, приметъ златистость въ себя.
Скоро ночная сойдетъ тишина,
Лилія будетъ блѣдна, но видна,
15 Въ свѣты одѣта, и тайной сильна.
Ягодки словно цветы — барбарис,
5 В яблоках ясно румянцы зажглись,
Тёмный, как терем ночной, кипарис.
Нежно обнявшись с последним лучом,
Лилия дремлет и грезит. О чём?
Уж не отпустит тот луч, нипочём.
10 В чашу вбирая, но тем не губя,
Пресуществляя, вдыхая, любя,
Белая, примет златистость в себя.
Скоро ночная сойдёт тишина,
Лилия будет бледна, но видна,
15 В светы одета, и тайной сильна.
Каждый есть церковь, и въ каждомъ есть звоны,
Въ каждомъ высоко восходятъ амвоны.
Только когда
Онъ это забудетъ,
5 Свѣта убудетъ,
Сердце воскликнетъ, что сумракъ хорошъ,
Свѣта убудетъ,
И гаснетъ звѣзда.
Что-жь,
10 Сумракъ красивъ,
Захватистъ и весело-пѣнистъ разливъ,
Полая ширью владѣетъ вода.
Сумракъ хорошъ,
Можно ль уму возбранить
15 Выткать—какую понравится—нить?
Вольной быть хочетъ душа,
Каждый есть церковь, и в каждом есть звоны,
В каждом высоко восходят амвоны.
Только когда
Он это забудет,
5 Света убудет,
Сердце воскликнет, что сумрак хорош,
Света убудет,
И гаснет звезда.
Что ж,
10 Сумрак красив,
Захватист и весело-пенист разлив,
Полая ширью владеет вода.
Сумрак хорош,
Можно ль уму возбранить
15 Выткать — какую понравится — нить?
Вольной быть хочет душа,
