Дрогнула молния в Небе! Темнеет оно. Негодует? 10 Или довольно, что в этом вот сердце пожар?
Ветер прерывисто дует.
Гром.
Гулко гремит за ударом удар.
Длится размах грозового раската. 15 Светится золотом малая хата.
И, опоясан огнём,
В брызгах, в изломах червлёного[1] злата,
В рокотах струн,
Сея алмазы продольным дождём, 20 В радостях бури, в восторге возврата,
Мчится — Перун.
Змѣя-Мѣдяница, иначе Мѣдянка,
Годъ цѣлый бываетъ слѣпа.
И пусть передъ нею любая приманка,
Она неподвижно-тупа. 5 Но дивныя чары Ивановой ночи
Ей острое зрѣнье даютъ.
Сверкаютъ змѣиныя рдяныя очи,
Смотри, не встрѣчайся ей тутъ.
Хоть будь ты одѣтъ передъ нею бронею, 10 Бороться, надѣяться, брось,—
Она, на врага устремившись стрѣлою,
Его пробиваетъ насквозь.
Змѣя-Мѣдяница, что разъ только лѣтомъ
Являетъ всю силу свою, 15 Знакома съ Перуновымъ огненнымъ цвѣтомъ,
Онъ рдяную любитъ змѣю.
Въ лѣсу, изъ гніенія гадовъ зловредныхъ,
Трава-Мѣдяница ростетъ,
Змея-Медяница, иначе Медянка,
Год целый бывает слепа.
И пусть перед нею любая приманка,
Она неподвижно-тупа. 5 Но дивные чары Ивановой ночи
Ей острое зренье дают.
Сверкают змеиные рдяные очи,
Смотри, не встречайся ей тут.
Хоть будь ты одет перед нею бронёю, 10 Бороться, надеяться, брось, —
Она, на врага устремившись стрелою,
Его пробивает насквозь.
Змея-Медяница, что раз только летом
Являет всю силу свою, 15 Знакома с Перуновым огненным цветом,
Он рдяную любит змею.
В лесу, из гниения гадов зловредных,
Трава-Медяница растёт,
