Не говори мнѣ—Шаръ Земной, скажи точнѣе—Шаръ Желѣзный,
И я навѣки излѣчусь отъ боли сердца безполезной,
Да, Шаръ Желѣзный, съ круговымъ колодцемъ скрытаго огня,
И легкимъ слоемъ верховымъ земли съ полями ячменя.
5 Съ полями ржи, съ лугами травъ, съ зелеными коврами лѣса,
Съ громадой горъ, гдѣ между скалъ недвижныхъ тучъ виситъ завѣса,
И съ этой плѣсенью людской, гдѣ ярче всѣхъ—кто всѣхъ старѣй,
Кто мозгъ свой жадный расцвѣтилъ насчетъ умовъ другихъ людей.
Я только долженъ твердо знать, что жостокъ этотъ Шаръ Желѣзный.
10 И пусть, и пусть. Зачѣмъ же грусть? Мы съ нимъ летимъ воздушной бездной.
Зачѣмъ же мягкимъ буду я въ желѣзный, въ жосткій этотъ вѣкъ?
Я мечъ беру—и я плыву—до устья пышныхъ—пышныхъ рѣкъ.
Не говори мне — Шар Земной, скажи точнее — Шар Железный,
И я навеки излечусь от боли сердца бесполезной,
Да, Шар Железный, с круговым колодцем скрытого огня,
И лёгким слоем верховым земли с полями ячменя.
5 С полями ржи, с лугами трав, с зелёными коврами леса,
С громадой гор, где между скал недвижных туч висит завеса,
И с этой плесенью людской, где ярче всех — кто всех старей,
Кто мозг свой жадный расцветил насчёт умов других людей.
Я только должен твёрдо знать, что жёсток этот Шар Железный.
10 И пусть, и пусть. Зачем же грусть? Мы с ним летим воздушной бездной.
Зачем же мягким буду я в железный, в жёсткий этот век?
Я меч беру — и я плыву — до устья пышных — пышных рек.
Только ты въ мой умъ проникъ,
Въ замокъ, спрятанный за рвами.
Ты увидѣлъ тайный ликъ,
Съ зачарованными снами.
Только ты в мой ум проник,
В замок, спрятанный за рвами.
Ты увидел тайный лик,
С зачарованными снами.
