Пріяла[1] гнѣвный ликъ, и стерла Атлантиду,
Чтобъ всѣ повторности нашли свой вѣрный гробъ?
25 Намъ быстрый часъ грозитъ. Есть мѣра повторенья.
Природа стережетъ, и утра ждетъ отъ насъ.
Сожжемте жь прошлое, сплетемъ въ вѣнокъ мгновенья,
Начнемъ свою Весну, скорѣй, теперь, сейчасъ!
Прияла[1] гневный лик, и стёрла Атлантиду,
Чтоб все повторности нашли свой верный гроб?
25 Нам быстрый час грозит. Есть мера повторенья.
Природа стережёт, и утра ждёт от нас.
Сожжёмте ж прошлое, сплетём в венок мгновенья,
Начнём свою Весну, скорей, теперь, сейчас!
Глубокіе рвы. Подъемные мосты.
Высокія стѣны съ тяжелыми воротами.
Мрачные покои, гдѣ сыро и темно.
Высокіе залы, гдѣ гулки такъ шаги.
5 Стѣны съ портретами предковъ непривѣтныхъ.
Пальцы, чтобъ ткань все ту же вышивать.
Узкія окна. Внизу—подземелья.
Зубчатыя башни, ихъ сѣрый цвѣтъ.
Сѣрый ихъ цвѣтъ, тяжелыя громады.
10 Что тутъ дѣлать? Сегодня—какъ вчера.
Что тутъ дѣлать? Завтра—какъ сегодня.
Что тутъ дѣлать? Завтра—какъ вчера.
Только и слышишь, какъ воетъ вѣтеръ.
Только и помнишь, какъ ноетъ сердце.
15 Только взойдешь на вершину башни.
Смотришь на дальнюю даль горизонта.
Тамъ, далеко, страны другія.
Здѣсь все тѣ же лѣса и равнины.
Тамъ, далеко, новое что-то.
20 Здѣсь все тѣ же долины и горы.
Замокъ, замокъ, открой мнѣ ворота—
Сердце больше не можетъ такъ жить.
Глубокие рвы. Подъёмные мосты.
Высокие стены с тяжёлыми воротами.
Мрачные покои, где сыро и темно.
Высокие залы, где гулки так шаги.
5 Стены с портретами предков неприветных.
Пальцы, чтоб ткань всё ту же вышивать.
Узкие окна. Внизу — подземелья.
Зубчатые башни, их серый цвет.
Серый их цвет, тяжёлые громады.
10 Что тут делать? Сегодня — как вчера.
Что тут делать? Завтра — как сегодня.
Что тут делать? Завтра — как вчера.
Только и слышишь, как воет ветер.
Только и помнишь, как ноет сердце.
15 Только взойдёшь на вершину башни.
Смотришь на дальнюю даль горизонта.
Там, далеко, страны другие.
Здесь всё те же леса и равнины.
Там, далеко, новое что-то.
20 Здесь всё те же долины и горы.
Замок, замок, открой мне ворота —
Сердце больше не может так жить.
